— Ты что, пьяный, что ли? — поинтересовался тот и икнул.
Пока я прислушивался к своему организму, чтобы определиться с ответом на этот вопрос, он продолжил:
— Ты Новый Год с кем встречал?
— С Никитосом. Ты его, наверное, не знаешь. Ну и с его подругой, и с подругой его подруги… — далее я хотел было поинтересоваться, зачем он об этом спрашивает, но при упоминании о Нинкиной подруге все вспомнил. М-да.
— Ну, а спал-то с кем? — Сэм продолжал задавать наводящие вопросы. — С Никитосом, что ли?
— Да все я вспомнил. Слышь, Сэм, а не пошел бы ты со своими фрагментациями крупных тел куда подальше? — я бросил трубку и пошел освежиться в душ. Из головы не выходил небывало реалистичный сон. Сон небывало длинный… И я помнил его во всех мельчайших подробностях. Прямо хоть садись и записывай. И точно получится попаданческий роман, кои я никогда не уважал. Да собственно, как и всю художественную литературу, считая чтение пустой тратой времени.
В ванной с удивлением воззрился на свою физиономию в зеркало. Это ж сколько дней я не брился, что обзавелся почти самой настоящей бородой… М-да… Это что же я и вчера на встречу Нового Года с такой харей явился… Глупый вопрос, не могла же борода вырасти за ночь… Вот что значит нет постоянной девушки. Совсем я перестал следить за своим внешним видом. Да и постричься давно пора. Мои жесткие рыжие волосы торчали во все стороны словно солнечные протуберанцы…
Вздохнув, полез в душевую кабину, однако вдруг зацепился краем взгляда за что-то неправильное в зеркальном отражении. Снова приблизился к зеркалу и через плечо посмотрел на пересекавший от плеча правую лопатку свежий уродливый шрам со следами от неаккуратно наложенных швов…
Это что за бред!
Потянувшись левой рукой, потрогал шрам. Шрам вполне реальный. Розовый такой, свеженький.
Какое-то время простоял в недоумении, пока не заболела шея. С трудом оторвал взгляд от зеркала и с хрустом в шейных позвонках повернул голову. Решительно залез в душевую кабину и на всю открыл холодную воду. Когда кожа посинела и покрылась зябкими пупырышками, начал накручивать горячий кран. Накручивал, пока вода не стала обжигающе горячей, а кабина наполнилась паром. Резко закрыл горячий кран. Через пару секунд разгоряченную кожу обожгли ледяные струи. Наконец вылез и стал неистово растираться полотенцем. При растирании довольно чувствительно ощущал невесть откуда появившийся шрам…
А в голове все это время прокручивался фрагмент сна, где я с палкой отмахиваюсь от вооруженного саблей бандита, на кровати сидит, поджав ноги заплаканная девушка, а на полу в луже крови распростерлась пожилая женщина.
Еще раз бросил взгляд в зеркало — шрам никуда не исчез.
Натянув трусы, прошел на кухню, открыл холодильник, достал бутылку водки. Долгую минуту держал прохладный сосуд в руке, сунул обратно и покинул кухню.
Еще через пятнадцать минут оделся и вышел на морозный воздух. Тихие улицы пережившего новогоднюю ночь города действовали умиротворяюще. Я брел просто так без всякой цели, с наслаждением ощущая пощипывающий щеки морозец.
Впереди звонко смеясь и переговариваясь, шли три девушки. Я постепенно догонял их. Голос одной показался знакомым. Сие обстоятельство отвлекло от мыслей о шраме и собственном сумасшествии. Этот голос я слышал совсем недавно и с ним точно были связаны какие-то приятные эмоции…
Кто же это?
Сзади я не мог опознать никого из впереди идущих. Но вот две девушки свернули во двор. Та, чей голос казался до боли знакомым, попрощалась с подружками и продолжила идти впереди.
Я прибавил шаг. Поравнялся и взглянул в лицо девушки…Наши взгляды встретились. Ее глаза удивленно расширились… Шрам на моей спине нестерпимо зачесался… Мы остановились, пораженно глядя друг на друга…
— Алена Митрофановна?
— Дмитрий Станиславович? — назвала меня девушка, окончательно утверждая в мысли, что я сошел с ума. Ойкнув, она прикрыла запылавшие щечки ладошками. — Извините… Откуда вы меня знаете?
— Оттуда же, откуда и вы меня, Алена… Из новогоднего сна…