Когда общее собрание закончилось, целостность собравшейся группы пропала, монолит как-то быстро снова превратился в толпу. Проталкиваясь сквозь которую, на выходе из зала дорогу мне перегородила деятельная девушка в зеленом мундирном платье Третьего потока. Точно не крестьянская дочь — красивая невероятно, в ушах синие капельки сережек, на шее амулет, тоже с синим камнем-накопителем. Как и глаза, сияющие глубоким цветом — что выглядит еще более ярко на фоне загорелого лица и блестящих черных волос.
Взгляд, манеры — чувствуется уверенность, даже властность, скорее всего из богатой семьи. Да, не ошибся — представилась как Мария Царева, мещанская дочь. Потом, не скрывая восхищения, начала восторженно рассказывать, как ей понравилась моя речь. Я покивал, пару раз ответил невпопад — догонял неприятный откат и мне было так нехорошо, что на слова Марии, на ее восторги, да и на нее саму было откровенно наплевать. Она, кстати, почему-то сильно удивилась, когда Маргарет оттеснила ее грудью и отговорившись сильной занятостью, повела меня прочь. Как будто не привыкла к такому обращению — похоже любимый ребенок, с золотой ложкой во рту росла. Но следом не побежала, молодец.
Торжественные мероприятия продолжались по плану всеобщим обедом, но присутствие на нем для меня обязательным не было, я заранее узнавал. Так что под шумок мы с Маргарет покинули здание факультета и поехали домой на такси. Оказавшись в квартире, Марго сразу пошла переодеваться — я ей обещал сегодня пообедать в итальянском ресторане. Сам же пока — мундир для ресторана более чем подходит, направился к Белоглазовой. Возникло у меня к ней пара вопросиков.
В комнате кроме Белоглазовой привычно обнаружилась и Арина, контролирующая процесс выздоровления серой боярыни. И едва я зашел, как меня встретило два выразительных взгляда, в которых явно читался немой вопрос.
— Что-то случилось? — невольно отреагировал я.
— Нет-нет, все в порядке. Как все прошло? — как будто невзначай поинтересовалась Белоглазова.
Так, они не верят в мою способность вести себя прилично? Или подсознательно ожидают чего-то эдакого?
— Говорили проникновенные речи, пели «Боже, царя храни», гремело многократное «ура» и дамы в воздух чепчики бросали. Как обычно, наверное, все прошло, я в первый раз участвовал.
— Хорошо, — кивнула Белоглазова, отворачиваясь.
А ведь она знала о том, что меня куратором поставят. Точно знала. Потому и волнуется по результатам, предполагает после размолвки со Скуратовым, что я могу удивить.
— Да, был один момент, правда, меня озадачивший…
— Да?
— Я узнал о том, что стал куратором Третьего потока. Озадачило то, что никто об этом меня не предупредил и сей факт стал не очень приятным сюрпризом.
— Странное решение, — не очень натурально покивала Белоглазова.
— Сделать меня куратором или поставить об этом в известность перед всей Первой ступенью? Тут их сразу несколько, странных решений.
Глаза Белоглазовой удивленно расширились. Сейчас, когда она в моем присутствии не активировала ауру, выглядит вполне обычной молодой девчонкой, эмоции за ледяной маской надменности совсем не скрыты. Читать ее можно, без этого неприятного ледяного выражения, как открытую книгу.
— Так что ты, как отреагировал? — заполняя возникшую паузу, вновь задала она вопрос.
— Как я мог отреагировать? Вышел, сказал пару приветственных слов, ничего такого. Как понимаю, это тот самый способ, которым Остерман решил исправить якобы нерешаемую коллизию с оплатой мне гонорара.
— Полагаю, что так.
— Правда из-за того, что меня не предупредили, возникла одна проблема.
— Какая же?
Обойдя кровать, я по пути подмигнул Арине и сел на подоконнике, качая ногой. На Белоглазову совсем не обиделся из-за недоговоренности — мне тоже есть что недоговаривать и умалчивать, так что здесь квиты. Например, информацию о предполагаемом участии в отборе на Немейские игры я до нее не доводил, как чувствовал. И вот глядишь ты — сейчас пригодилось.
— Я уже дал согласие графу Звереву стать капитаном команды, участвующей в российском отборе Немейских игр. Это, как и мое отставание от других владеющих, которые готовились встать на первую ступень десятилетиями, может послужить препятствием. Боюсь, что обязанности куратора я просто не смогу исполнять физически. Но! — улыбнувшись Белоглазовой, я поднял палец вверх. — Чтобы не саботировать работу и тем более не пытаться отменить приказ начальника Академии, у меня есть решение.
— Какое же?
— Всю необходимую работу будет выполнять Маргарет. Все равно ей делать нечего, а компетенция не позволяет ассистировать мне как профессору.
— А быть куратором ей компетенция позволит?
— Не быть куратором, а исполнять возложенные на меня обязанности.
— Есть разница?
— Выслушать курсанта и записать-запомнить вопрос или проблему — с этим Маргарет справиться, для выполнения представительских функций компетенции у нее достаточно. А с решением проблем и недостающей квалификацией ей поможет барон Аминов, все равно он у тебя неприкаянным бродит. Отличный план?
Белоглазова поджала губы, задумалась. Посмотрела на Арину, взглядом показала ей на графин с водой. Арина встала, обходя кровать и в этот момент в дверь раздался громкий стук.
— Входите, Фредерик.
Так, а он как-то по-особенному стучит, не обратил внимания? Или она его по ауре узнала? Барон Аминов уже распахнул дверь и широким шагом подошел к кровати. Меня он похоже не заметил — занавеску на меня ветерком дунуло, да и рядом Арина как раз стояла, мундиры у нас с ней почти одинакового цвета.
— Где этот демон⁈ Вы его видели?
Да, точно меня не заметил, потому что я похоже догадываюсь, кого он имеет в виду.
— Нет, не видели, — покачала головой Белоглазова, хотя я обратил внимание, как дрогнул в улыбке у нее уголок губ.
— Ваша светлость, он там такое устроил!
Ваше светлость, надо же — как знал, что Белоглазова не так проста. Она, кстати, сейчас попыталась поднять руку, чтобы прекратить заходящую далеко шутку, но Аминов уже разошелся.
— Это просто словами не описать! Вся Академия в глубоком шоке, это просто какая-то катастрофа! Демон, истинный демон, из каких глубин преисподней его только выпустили, он там такое устроил!
— Так, мне наверное не стоит слышать о проделках какого-то демона, — произнес я, спрыгивая с подоконника. — Сударыня, ваша светлость, — кивнул я Арине и закатившей глаза Белоглазовой. — Господин барон.
Кивнув и Аминову — сдержав улыбку при взгляде на его вытянувшееся лицо, направился к выходу из комнаты, провожаемый многозначительной тишиной.
— Ваша светлость, надеюсь на ваше положительное решение, — обернулся я к Белоглазовой уже от самой двери. Она поджала губы, заметно было, что старается не засмеяться. Кивнув ей и еще раз подмигнув Арине, вышел.
Настроение поднялось до отметки «прекрасное». У не только у меня — когда зашел к Маргарет, она что-то негромко напевала и кружилась в танце по комнате. Да, сегодня я ей и потанцевать обещал — не откладывая дело в долгий ящик, подошел ближе и подхватив, провел несколько кругов по комнате. Раскрасневшаяся Маргарет засмеялась, обняла и звучно поцеловала меня в щеку.
— Вилли, наконец-то ты выбьерешься со мной в свет! Ты нье представляешь, как я рада, тут столько интересных людей! Аристократы, поэты, писатели, художники, даже пара актеров атмосферу не портит… кстати, мне вчера подарили картину! Твой знакомый художник, очень жалел, что не смог тьебя увидеть…
— Да?
— Да-да, правда картина с ошибкой, представляешь! Он рисовал ее в июле, но ошибся и дату поставил августом месяцем. Картина из будущего, ха-ха! Забыла сказать, чтобы прислали человека повесить. Красота же?
Повернувшись по жесту Марго в угол комнаты, заметил прислоненную к стене картину. Акварель, городской пейзаж — довольно симпатичный вид на одну из улочек Скобелева. Знаю я это место — доходный дом рядом с мастерской Норденстрём-Лидваль, там еще булочная на первом этаже с чудесными ватрушками.