За всё время уроков я постоянно чувствовал на себя любопытные взгляды. На меня буквально пялились со всех сторон без зазрения совести. Парни, девушки, даже учителя и те порой прожигали меня глазами. И если мужская часть смотрела на меня с интересом и некоторой завистью, то вот девушки (ну и женщины-преподаватели) уже испытывали ко мне влечение. Признаться, это слегка напрягало. Одно дело, когда тебя желает какая-нибудь красотка, с которой ты уже уединился где-нибудь в отеле. Другое же, когда какая-то тётенька с прямоугольной фигурой сидит напротив (а моя парта была первой рядом с учителем) и представляет тебя во всех своих грязных и пошлых проявлениях. И нет, я не мог читать их мысли, но почему-то образы явственно всплывали в моей голове. А я ведь ни о чём таком не думал и старался сосредоточиться на заданиях.
«Это всё твоё очарование, дурашка», — напомнила о себе Пафи, — «Женщины тебя хотят и настолько сильно, что посылают свои флюиды. Ну, это, грубо говоря».
«А если помягче?» — спросил я.
«Если мягче, то будет сложнее», — хмыкнула суккуба, — «Твоё умение работает в обе стороны. Помнишь, я говорила, что если ты, в принципе, интересен для кого-то, то очарование лишь усилит эти чувства. Получается, что твоя учительница давно положила на тебя глаз, если её мысли появляются у тебя в голове».
«И что теперь?» — в тот момент я начал слегка паниковать. Мы же, чёрт возьми, в школьном заведении, да ещё посреди толпы подростков. Что они скажут, уловив, как их училка пускает слюнки? — «Я теперь даже голову поднять не могу, чтобы не встретиться с ней взглядом».
«Ну-у-у…» — загадочно протянула Пафи, — «вот почему ты такой ханжа? Она ведь тоже женщина. И ты бы мог её порадовать. Тем более, сегодня у тебя ещё не было подзарядки, а она, смею напомнить, необходима ежедневно».
«Свезло, так свезло», — мысленно пробурчал я.
А образы тем временем становились всё откровеннее. Вот я вижу себя на диване, а женщина активно прыгает сверху. Вот она отпускает всех пораньше, а меня тормозит, и уже в следующее мгновение я склонил её над партой и…
— Простите, — в дверь постучали, и тут же вошла секретарша директрисы, — Максима Боярского вызывает к себе Арина Марковна.
«Слава богам! Неужто меня спасёт та, кто меня люто ненавидит⁈»
«То есть тебя не смущает, что другая женщина приглашает тебя на разговор тет-а-тет?»
«Ты же сама говорила, что очарование действует только на тех, кому я до этого нравился. А Штец испытывает ко мне лишь одну эмоцию — презрение. Но сейчас мне это на руку».
Глава 11
— Садись, Боярский, — недовольно произнесла директриса, когда я вошёл в её кабинет, — Есть разговор.
«Оу, даже не присаживайся, а садись?» — возмутилась Пафи, — «Ну что за невежество⁈»
— Как скажете, Арина Марковна, — кивнул я и опустился на стул, что стоял напротив женщины.
От моих слов она поморщилась, но всё же промолчала.
— В общем, не буду ходить вокруг да около, — продолжила директриса, — А время нынче в цене.
«Да она просто хочет поскорее тебя выпроводить».
«Да, я в курсе. Спасибо, кэп».
— Недавно у меня был разговор с главой академии охотников, — женщина вновь скривилась и пожевала губами, — Да, то, что произошло с нашими учениками — неслыханное дело. И подобного больше никогда не повторится. Мы приложим все силы для этого.
— Если понадобится помощь, вы только скажите, — улыбнулся я, прекрасно понимая, насколько могут задеть её эти слова.
И не ошибся. Она вспыхнула от негодования, бросив на меня хмурый взгляд. Но, как и в прошлый раз, быстро справилась с эмоциями.
— Спасибо, — процедила директриса сквозь зубы, — Но мы постараемся уладить всё самостоятельно. И всё же я должна выразить тебе благодарность, Боярский. И принести свои извинения за то недоразумение, что возникло между нами.
— Благодарю, Арина Марковна, — кивнул я женщине, — Я весьма польщён и даже слегка обескуражен вашим признанием. Но принимаю его.
Штец чуть ли не зубами скребла от злости на саму себя. Но что поделать? Её прижали к стене. Деваться некуда, пришлось извиняться.
«Эту бы энергию, да на благое дело», — задумчиво пробормотала Пафи.
«И такое говорит суккуба из Преисподней».