Евфимия (Афимья) Всеволожская была ровесницей царю. Отец ее Федор-Раф Родионович был небогатым касимовским помещиком, хотя род Всеволожских происходил от смоленских князей. Родоначальник Всеволожских, князь Александр-Всеволод Глебович Смоленский, был потомком Рюрика в шестнадцатом поколении. Его сыновья Дмитрий Всеволож и Иван Всеволож были воеводами в Куликовской битве.
Однако выбор молодого царя пришелся не по душе всесильному временщику, который не хотел делиться властью с новой царской родней. И Морозов решил действовать. При одевании в первый раз в царскую одежду сенные девушки (как пишет С. Коллинс, выполняя приказ Морозова) так сильно затянули волосы на голове Всеволожской, что взволнованная и без того красавица упала в обморок при своем женихе. Явившийся придворный врач констатировал припадок падучей болезни (эпилепсии), а Морозов обвинил отца невесты в том, что тот скрыл опасный недуг дочери. Федор Родионович был подвергнут пытке, а затем со всем семейством сослан в Тюмень. Впоследствии, после женитьбы царя на Милославской, всем Всеволожским было объявлено прощение, а отец семейства был назначен воеводой сначала в Верхотурье, а затем в Тюмень. Однако вскоре он умер, а неудавшуюся царскую невесту отправили в родное поместье, откуда ей строго-настрого было запрещено куда бы то ни было выезжать. У нее было много женихов из высшего сословия, но она всем отказывала и до самой смерти берегла платок и кольцо — память о ее обручении с царем…
Алексей Михайлович был так сильно расстроен случившимся, что несколько дней не притрагивался к пище и «после того не мыслил ни о каких высокородных девицах, понеже познал о том, что то учинилося по ненависти и зависти». Боярину Морозову пришлось приложить немало усилий, чтобы разогнать царскую меланхолию охотой на медведя и волков.
Опечаленный царь отложил свою свадьбу на целый год. И вот однажды, когда страсти по Всеволожской немного улеглись, Морозов представил царю собственную кандидатуру в невесты. Ею была двадцатидвухлетняя Мария Ильинична Милославская.
«В то время жил некий дворянин, — пишет Олеарий, — по имени Илья Данилович Милославский, имевший двух прекрасных дочерей, но не имевший мужского потомства. Этот Илья неоднократно являлся к Морозову, который тогда был при дворе, как говорится factotum’ом,[66]и прилежно ухаживал за ним, так что Морозов не только ради прекрасных дочерей, но и ради его угодливости очень его полюбил. Морозов однажды при удобном случае похвалил царю красоту обеих этих сестер и вызвал в молодом государе горячее желание видеть их. Обеих сестер повели наверх к госпожам сестрам его царского величества, как бы только для посещения этих последних. Когда его царское величество их увидел, то почувствовал любовь к старшей из них. Милославскому было сообщено о милости его царского величества и о том, что ему быть царским тестем. Милославский не усумнился тотчас же сказать «да» и поблагодарить за высокую честь»[67].
Марию Ильиничну объявили государевой невестой и тут же поселили в кремлевских палатах. «Теперешняя царица, — пишет С. Коллинс, — была недурна собою и красилась драгоценными алмазами скромности, трудолюбия и благочестия. Ее венчали тайно, боясь колдовства, которое здесь на свадьбах очень обыкновенно»[68]. Зная, что у него много недругов, которые могут помешать его замыслу, Морозов на этот раз постарался обезопасить свою кандидатку в царицы от «порчи» и интриги, наподобие той, жертвой которой стала несчастная Евфимия Всеволожская.
После избрания невесты был назначен день царской свадьбы — 16 января 1648 года. Все свадебные торжества, связанные с царской свадьбой, назывались в то время «государевой радостью» и праздновались с особой пышностью. Согласно установленной традиции, накануне свадьбы, вечером 15 января, царь Алексей Михайлович пришел в Успенский собор и просил у патриарха Иосифа благословения на брак с Марией Ильиничной Милославской. Получив благословение, царь со своей свитой ходил в Чудов монастырь помолиться архангелу Михаилу у раки святителя Алексия, в Вознесенский монастырь и в Архангельский собор — поклониться гробницам своих царственных предков и испросить их благословение на предстоящее великое семейное и государственное дело.
Накануне свадьбы царь устраивал стол для бояр и боярынь, невестиных отца и матери. «И сидят царь с невестою своею за столом, а бояре и боярыни за розными особыми столами. И пред ествою царской духовник протопоп царя и царевну благословляет крестом и велит им меж себя учинить целование; и потом бояре и боярыни царя и царевну поздравляют обручався. И евши и пив, царь царевну отпустит к сестрам своим, по прежнему; а бояре и их жены розъедутся по домом»[69].