Дуня неуверенно оглянулась на возок с вещами, но сопровождавшая её Серафима махнула рукой, мол, иди.
Дважды просить не пришлось. Есть хотелось и даже очень. Она бросилась догонять бабушку… то есть матушку Аграфену. Та удивительно шустро перемещалась для своей комплекции и нисколечко не беспокоилась о необходимости держаться в её возрасте нарочитой медлительности и плавности.
— Сестры! Молочка нашей маленькой мастерице принесите! — крикнула она в сторону кухни.
Дуня остановилась у порога трапезной. Перекрестилась и стала оглядываться. Судя по всему, этот зал предназначался для кормления гостей и нуждающихся, а сами монахини едят где-то в более уединенном месте.
Просторное помещение с рядом высоких узких окон было великолепно!
Точнее, оно было никаким, но Дуня мысленно осветлила стены с покатым сводом, расписала верхние две трети замысловатой сеточкой из монохромных цветов и листочков и, оставляя нижнюю часть одноцветной. Мысль художницы скакнула дальше и в её воображении на противоположной стене от окна возникли массивные стеллажи для хранения посуды, разбавленные горшками с цветами.
Дуня даже кивнула, подумав, что заставленные посудой стеллажи избавят помещение от эха и внесут львиную долю уюта.
Она перевела взгляд на длиннющий стол и сразу же захотелось отскоблить его и покрыть защитным маслом. Это же цельный кусок какого-то гигантского дерева, а его нещадно заляпали и исцарапали! Еле удержалась от ворчания по этому поводу, но внимание отвлекли огромные подоконники. Любой дизайнер впал бы в экстаз при виде их и разочарованно застонал, потому что располагались они слишком высоко от пола.
И всё же Дуня представила на этих подоконниках подносы с посаженной зеленью и решила, что это будет отличным цветовым акцентом. В голове быстро проскочили варианты выращиваемой зелени и мысль зафиксировала не укроп или давший зелень лучок, а пророщенную пшеничку.
Дуня нахмурилась, недовольная тем, что споткнулась на пшенице, но мысли уже понеслись вскачь в новом направлении. Вспомнилось вдруг, что из пророщенной пшеницы и вареного риса делают леденцовую массу. Она это видела в роликах китаянок и кореянок. И ведь ничего сложного! Смешивается измельченная пророщенная пшеничка с отварным рисом в воде, отжимается и полученная мутноватая водичка уваривается до густоты. Полученная масса должна быть сладкой и тягучей. Очень хотелось проверить сладость этой массы, но не довелось.
— Дуняша, что ты застыла? — вырвала её из размышлений Аграфена. — Проходи, осмотрись. Здесь тебе творить! — вновь засияла улыбкой родственница. — Мы с сёстрами посовещались и решили, что лики святых тебе нельзя писать. Всё же ты даже не послушница, а вот орнаментум из цветов…
Дуня свела брови, соображая, что Аграфена использовала латинское слово, говоря об орнаменте. Монахиня заметила её усилия и попыталась объяснить, что такое орнамент.
— Я знаю, что это, но откуда ты…
— А, — не дослушав, махнула она рукой, — нас с сестрой в детстве многому учили.
Родители думали выдать нас за нарочитых мужей, да только вятшие берут жен по себе.
Аграфена задорно улыбнулась и махнула пухлой ладошкой, отсылая прочь чаяния из детства. Дуня понимающе кивнула, соглашаясь, что жизнь складывается совсем не так, как мечтается ребенком.
— Зато здесь пригодилось нам с Анастасией знание языков и умение читать иноземные книги. Я тебе потом как-нибудь расскажу о нашей семье, если захочешь. Сейчас важно определиться с росписью, — Аграфена обвела рукой помещение и вопросительно посмотрела на Дуню. Девочка встрепенулась.
— Я сегодня же изображу на бумаге, какой вижу трапезную, и только получив одобрение, приступлю к большой работе, — поспешила успокоить её Дуня.
— Видишь?
— Угу, я как вошла, то сразу увидела её такой, какой она должна быть.
— Хм, надо же!.. — Аграфена забавно округлила рот и прижала руки к груди.
Дуня смутилась, сообразив, что её слова можно воспринять, как заявку на общение с высшими силами, а не элементарное озарение художника, которое можно поменять в соответствие с пожеланием заказчика. И заторопилась перескочить на деловой лад:
— Только мне потребуется большой белый лист бумаги, а потом краски для росписи стен. Я с собой ничего не привезла… мы ж недавно горели…
— Насчет бумаги и красок не беспокойся, — всплеснула руками Аграфена, — а сейчас тебе свинцовую палочку дать? Или угольком обойдешься?
— Эскиз я сделаю восковыми палочками, — пояснила Дуняша. — Только у меня не все цвета есть, но думаю, что их достаточно. Всё же здесь не княжеский терем, и яркостью, как и богатством, кичиться неуместно.