Подмосковье она не редкость, а в Гжели добывалась аж с 14 века. И вот, когда настала пора
консервирования, то в ход пошли кусочки застывшего бекмеса, придавая овощам непривычный
новый вкус. Осталось проверить, как заготовки будут храниться.
Дуня планировала зимой использовать бекмес в выпечке вкусностей. Уж больно она скучала
по ним. Но когда к ней приставили Любашу, то боярышня сразу же приготовила вместе с ней
ореховый щербет из молока, сливочного масла и бекмеса. Эта сладость вызвала восторг
абсолютно у всех домочадцев и помогла вернуть добрые отношения с ключницей.
Управляющий имением Фёдор даже намекнул, что неплохо бы отвезти кусочек боярину
Еремею на пробу.
Так и сделали, но Дуне пришлось варить новую порцию, потому что первую съели
подчистую.
Совсем скоро по ночам стали подмерзать лужи, а зарядившие дожди не давали казать носа на
улицу, и боярская семья вернулась в Москву, не дожидаясь окончания месяца листопада
(октября).
ГЛАВА 5.
— Деда, деда, мы приехали! — ещё у ворот закричала Дуняша и сорвалась приветствовать
дьяка. Мария тоже хотела бежать к деду, но она уже большая и невместно ей бегать при
посторонних. Девятый год уже меряет, так что пришлось ей сидеть с высоко поднятой головой, пока возница не помог слезть.
— Вот егоза! — подхватывая и подкидывая на руках младшую внучку, захохотал Еремей.
Ванюша тоже подбежал и нетерпеливо подскакивая, протянул ручки желая, чтобы его тоже
подкинули.
— Машенька, а ты что же? — с улыбкой спросил её дед. Девочка спокойно подошла и чинно
поклонилась.
— Ай да умница! Учитесь вежливости, непоседы! — наставительно подняв палец вверх, дьяк
подошёл к старшей внучке и обнял, позволяя ей поцеловать себя в щеку. — Как же ты выросла,
— с грустной улыбкой произнес дьяк, — прав сын: надо бы уже присматривать жениха, да
только в Москве из нашего сословия никого по возрасту подходящего тебе нет. Ежели подале
выбрать кого?
Увидев испуганные глаза внучки, дед укоризненно покачал головой:
— Будя раньше времени переживать-то! Страшишься далече ехать — поближе найдем.
Короткий разговор окончился быстро. Дед выпрямился и ответил лёгким поклоном на
поклон молодой боярыни.
— Подобру-поздорову ли приехали?
— Все дела в имении завершили, — чинно ответила мама, — припасы заготовили, а то, что
пораньше вернулись, так дожди нас с места согнали. Льёт и льёт окаянный, вот мы и заскучали.
Еремей невольно бросил взгляд на облепленные грязью колёса и борта телег, на усталых
лошадок и возничих. Крякнул, подумав о бабьей дурости, из-за коей все потащились в
непогоду, не дождавшись, когда дорогу хорошенечко подморозит, но ругать не стал. Милослава
сама поймет, что жить только своим умом сложно, а то волю проявила и разогнала опытных
баб, так пусть теперь пожинает плоды своей ретивости.
— Ну, приехали — и ладно, — огладив бороду, произнёс свёкор и молодая боярыня
облегчённо выдохнула. Побаивалась она его и всю дорогу гадала, что он ей выскажет за
самовольство с приставленными к ней доглядчицами.
— Тихо без вас, — неожиданно признался дьяк, — жизнь в доме словно остановилась.
Милослава от его слов расцвела и позабыла об усталости. Дорога и вправду вышла трудной, но сидеть в той глуши далее было тошно. Свёкор отчего-то хмыкнул и, подойдя поближе, наклонился к её уху:
— Да и Славка заскучал без тебя, — шепнул он невестке, а та зарделась и посмотрела на него
счастливым глазами.
Тут уж и дьяк улыбнулся. Любо ему, что Милослава души не чает в его сыне. Он-то в своё
время другую девку приглядел ему, но… сейчас уже можно признаться себе, что к лучшему
получилось. Еремей подсобил роду Милославы, а они не зевали и хорошо продвинулись по
приказам. Теперь везде у Еремея есть свои людишки. Должности у них не велики, но зато они
берут числом и сметливы. Давеча Кошкину одного из родичей невестки посоветовал, так
боярин поблагодарил за того разумника.
Еремей отошёл в сторону, пропуская Милославу с оставшимися подле неё женками в дом, а
сам остался смотреть, как будут разгружать телеги. Нравилось ему, что сонная одурь сошла с
дворовых, все вдруг засуетились, а потом как муравьишки организовались в движущиеся
цепочки.
Кто-то покатил в дом бочонки большие и малые, другие потащили горшки, третьи с удалым
уханьем взвалили на плечи мешки. На телеге повизгивали поросята, квохтали куры, гоготали