Василий II – был болен туберкулезом и его действительно лечили, зажигая на разных частях
тела трут. Делалось это не один раз в день.
А вообще, что можно сказать об этом князе? Он кажется неудачником и слабым правителем.
Его трижды прогоняли с престола, но москвичи отказывались подчиняться не москвичам
(бойкотировали, уходили из города) и Василий возвращался. Его брали в плен и чтобы выжить, он раздаривал земли… не совсем свои!
Создаётся впечатление, что этого князя никто не уважал, но если подвести итог его
правлению, то мы увидим, что этот князь подчинил себе всех удельных князей и заложил
основы централизованного управления княжеством, т. е. только он всему голова!
При Василии Темном зародилась идея, что Москва – третий Рим. Он оставил сыну цельное, подготовленное к дальнейшим действиям княжество и Иван III смог начать реализовывать
идею собирания русских земель.
ГЛАВА 9.
Следующий день оказался занят праздничным выходом в церковь. Туда долго собирались, потом ехали целым караваном, стояли на службе, далее вышли и долго обсуждали с другими, как прошла служба и не торопясь расходились-разъезжались… Дня как не бывало! А вечером
из имения привезли поросёнка и Митьку. Пацан едва слез с телеги — сразу бухнулся в ноги и
попросил оставить его в городе, потому что в деревне ему голодно. Дед поморщился, спросил, что Митька умеет делать и сказал, что подумает.
Дуню это не устроило, и она взялась ладить его судьбу. В конце концов, её здесь возродили
именно за этим! Осталось только придумать, как не просто помочь выжить Митьке, а зажечь
свет в его душе.
Она весь следующий день наблюдала за ним, пытаясь составить психологический портрет.
Парнишка добросовестно исполнял все поручения ключницы и старого Веденея, тем более
успел приметить, что за ним наблюдают не только старшие в доме, но ещё маленькая хозяйка.
Он усилил старания и даже на кухне, когда его посадили есть, то запихивал в рот как можно
больше еды, чтобы показать, что он отличный работник.
Дуня же сделала неутешительные выводы: Митька прожорлив, боязлив и делает всё напоказ.
Если бы она не знала его раньше, то оставила в покое. Но он ей здорово помог в конце лета, когда она получила возможность немного покомандовать.
Так что же придумать для него?
Быть может, поручить изготовление бумаги, а то больно дорого покупать. Вся бумага
привозная и оплачивается каждый листок… из княжеской казны. Хм, и сердечко не особо
ёкнуло, что дедушка — несун. Но в деле нравственности этого времени много
противоречий: один и тот же человек мог быть душевным и одновременно спесивым, брать
подарки по службе и считаться честным, радеть душой за отчизну и вступать в заговоры… И
все делается от чистой души!
Дуня бросила разбираться в том, как же всё это укладывается в людях, и просто жила, стараясь не забывать о поставленной перед ней задаче. Вот сейчас вспомнила о ней, увидев
Митьку и сосредоточилась, но ничего толкового не приходило на ум.
Нет, бумажная мастерская не подойдет. Дуня даже помотала головой. Это дело непростое и
не для деревенского паренька.
А может, поручить ему ухаживать за лошадьми? Тогда он сам научится… Нет, ещё одного
конюха им не надо, да и участие Дуни в этом случае будет минимальным.
Тогда можно научить его валять валенки! Что-то здесь она ни у кого их не видела*.
Но это лучше поручить Аксинье. Она женщина крепкая и ответственная, а вот в доме ей
тесно. Дуняша частенько видела, как Аксинья буквально выпадала из дома на мороз, выдыхая, что ей душно.
И душно ей было не только из-за крохотных комнатушек, но и из-за обилия народа в доме.
Всё вместе угнетало эту могучую женщину. Мама хочет отправить её в имение, но там Аксинье
вовсе нечего делать. Она не крестьянка и никогда не сидела на земле.
— Дуняша, что задумалась? — Маша остановилась у порога светёлки сестры и, дождавшись
приглашающего кивка, с удовольствием вошла.
— Да так…
— Можно посижу у тебя… тут светло…
Дуня поднялась, освободила место за столом, а сама села на сундук.
— Маш, а какая она… сестра великого князя княжна Анна*?
Боярышня тяжело вздохнула и, посмотрев на белую стену, где совсем недавно был чудесный
рисунок, ответила:
— Строгая, важная…смотрит свысока.
— А что о ней говорят?
— Боятся о ней говорить.
Дуня посмотрела на сестру более заинтересованно и сложила руки в молитвенном жесте.