— Так за его обаятельнейшую улыбку, — тут же ответила Дуня и протянула руку, изображая хватательный жест. — Делись, Гаврила Афанасьевич, своей добычей!
Гаврила чуть отстал, чтобы снять короб с едой с другой телеги, а заодно скрыть разлившийся по щекам румянец. Вели ему сейчас Евдокия Вячеславовна вырвать из груди разгоряченное сердце и отдать его ей, то вырвал бы и отдал не задумываясь. И от этой мысли совсем жарко стало ему и… сладко. Он для неё… ради неё… за неё…
— Боярич, ты чего застыл? — коснулся его плеча пестун. — Пироги-то вон они!
— Эх, дядька, ничего-то ты не понимаешь! — осерчал Гаврила.
— Куда уж мне, — хмыкнул Бориска. — Да только ты бы не смотрел на неё… не ровня ты ей.
— Сейчас не ровня, а завтра, глядишь, и поднимется наш род, — ответил дерзко, но скорее пообещал себе Гаврила.
— А все равно ровней не станешь, — вздохнул Бориска. — Учёная она, — для наглядности дядька вздел корявый палец.
— Меня мачеха научит всему тому, что Евдокия Вячеславна знает, — решительно ответил боярич, хлопая по руке дядьке.
— Ну, коли так, то может быть, — с сомнением согласился пестун и подал короб с пирогами. — Иди, корми свою ненаглядную, — напутствовал он, но боярич уже ускакал.
— …Я буду слона есть по кусочкам! — наставительно вещала Евдокия Гришане, когда Гаврила вернулся.
Она обрадованно схватила короб и начала по запаху выбирать нужные пирожки.
— Продолговатые — сладкие, круглые — с капустой…
— Эх, Гаврила Афанасьевич! — возмущённо воскликнула Дуня. — Всю интригу разбил! — схватив продолговатый пирожок, она сердито отставила короб и откусила кусочек. — С луком, яйцом и гречей! — победно воскликнула она, намекая на то, что Гаврила ничего не знает, и поморщилась: — Не люблю такие.
Дуня расстроенно оглянулась на корзину, но в руке уже был надкусанный пирожок, который ей не хотелось есть. Гришка с усмешкой посмотрел на оплошавшего боярича, а тот посмотрел на свою «добычу» как на ядовитую змею. Ему так хотелось угодить Евдокии, а попал впросак!
Дуня молча доела невкусный пирожок и теперь уже по запаху отобрала сладкий, который действительно был продолговатым, но с особым защипом.
— Евдокия Вячеславна, а про какого слона ты говорила? — решился спросить Гаврила.
— Ах, про слона? Это огромное животное, которое обитает в жарких странах, но дело в аллегории. Мы говорили о больших и трудных задачах, которые можно решить по чуть-чуть.
Гаврила понимающе кивнул, но Дуня не увидела его кивка и продолжала увлеченно объяснять:
— Ты не знаешь, но я ведь задумала по-своему обустроить небольшую слободку и как только начала обдумывать, с чего начать, так сразу же всё стало сложно. И вот тут вспомнила про большое животное, которое едят не целиком, а по кусочкам и не в одно горло, а всей деревней. И… как бы сказать…
— Большое дело ты решила разбить на кусочки, — подхватил Гаврила.
— Точно! Гаврила Афанасьевич, да ты мои мысли прямо с языка снял! Я деду все это долго растолковывала, а ты враз понял.
— Боярышня, — влез Гришка, — Еремей Потапыч был против того, чтобы ты бралась за это дело, а понять он всё понял с первого раза!
— Гришаня, — замахала на него руками Дуня, — иди проверь дорогу!
— Её без меня проверяют.
— Значит, проверь не идут ли за нами по следу.
— Зачем?
— Ну как зачем? Чтобы тебя, ненаглядного, скрасть и оженить на тех девках, которым ты глазки строил.
— Да я никому! У меня Лада есть! — возмутился воин и, обиженно мотнув головой, проворчал, что он не дубина и если мешает, то надо было прямо так и сказать, а не девок приплетать.
Дуня перевела взгляд на Гаврилу и заговорщическим шепотом спросила у него:
— А разве я ему прямо не сказала, чтобы ехал отсюда?
Боярич не успел ничего ответить, как Евдокия уже сетовала на мужскую черствость.
— И как он не видит, что Ладе боязно покидать Новгород и что она страшится будущего? Нет бы искать повода побыть подле неё, лишний раз успокоить, объяснить ей про меня, про нашу семью.
Гаврила слушал боярышню и улыбался. Представил вдруг, что лежит он на цветочном лугу, жуёт травинку, а Евдокия что-то рассказывает и так им хорошо вдвоём…
— Ну да ладно, что мы про неё. Гаврила Афанасьевич, а ты чем думаешь заняться после службы у князя? — вырвала она его из грёз.
— Вернусь домой, проверю как дела у мачехи, а там отец уже должен службу исполнить… вот и решим вместе.
— Если он найдет золото, то князь вновь пошлёт его в дальние земли, чтобы привёл людей на нужное место.
— Попрошусь с ним.