— Матушка, времена меняются, — вставила я слово, — И Настя может захотеть жить по-новому…
— Что-то вы, девки, разговорились, — маменька махнула рукой на меня, — Давай-ка, Марья, неси чугунок, будем ужином мужиков наших кормить.
Я вздохнула — не скоро еще женщины станут полноправными членами общества! Но вдруг у Насти все получится?
Князь тем временем вынул из-под плаща сверток и протянул мне:
— Это мой человек привез, который у Федора с Ядвигой дежурил, подарок от нее.
Я бережно развернула красивый платок и ахнула — в руках у меня было сверкающее ожерелье из гранатов и серьги из него же.
— Какая красота! — я прижала украшения к груди, — Спасибо Ядвиге, надену эти украшения к бордовому платью! Надеюсь, что она с Федором будут на нашей свадьбе.
— Непременно, — кивнул князь, — Они наши почетные и дорогие гости, — он привлек меня к себе и шепнул, — А по мне, так ты и без одежды еще красивее, чем в самых дорогих платьях!
Я покраснела:
— Только не говори такие вещи при Насте, она так старалась!
Глава 57
Дни летели так быстро, что я и не заметила, как осень потеснила лето и принялась по-хозяйски наводить свои порядки.
Зеленые листья деревьев понемногу краснели и желтели, ночи стали заметно прохладнее, а по утрам плечи шалью окутывал серый туман.
Все нетерпением ждали осень, ведь именно тогда справляли свадьбы, радовались урожаю и делали обильные заготовки на зиму.
Маменька была довольна, что приданое мое готово и она могла чуть выдохнуть, но ее беспокойный характер не позволял ей расслабиться и она находила все новые и новые неотложные дела для себя и остальных.
Мы снова и снова чистили серебро, перекладывали постели и взбивали перины. Маменька покрикивала на всех и так суетилась, что к вечеру у нее не оставалось сил даже на разговоры.
— Послушай, мать, — взмолился как-то отец, — Ты нас всех до могилы доведешь, поумерь пыл, богом тебя прошу.
Матвей фыркнул и бросил на меня быстрый взгляд, но, как ни странно, маменька не стала спорить с отцом, лишь устало кивнула.
Я обняла маменьку за плечи:
— Не волнуйтесь, матушка, отдохните лучше.
Настя в последние дни стала задумчива и молчалива. Я заметила, что она стала часть гулять в одиночестве или сидеть на полу и разглядывать веточки Генкоры.
— Настя, — не выдержала я, — о чем ты все время думаешь? Почему вдруг стала такой тихой?
— Знаешь, Марьюшка, — Настя посмотрела на меня глазами, полными слез, — Я смотрю на эти веточки, и иногда вижу, что с кем-то может случиться что-то плохое. Что мне тогда делать?
— Настя, наверное, тебе не стоит так часто думать об этом, — мне стало не по себе, — Убери подальше этот мешочек и забудь про него на время.
— Можно я тебя кое о чем попрошу? — Настя опустила голову и затеребила кончик косички, — Только не ругай меня, пожалуйста.
— Говори, — я присела рядом с Настей и обняла ее, — Обещаю, что не буду тебя ругать.
— Давай сходим в лес, — Настя умоляюще посмотрела мне в глаза, — Я хочу опять побывать в доме у Генкоры.
Я растерялась.
— Зачем? — осторожно спросила я Настю.
— Не знаю, — Настя пожала плечами, — Меня просто тянет туда, но я пока боюсь идти одна…
— Нет, одной тебе точно нельзя по лесу ходить, — я решила, что если Настя и задумала что-то, то обязательно сделает, и лучше я помогу ей, чем она одна пойдет в лес, — Только мы с тобой позовем Матвея, я ведь обещала, что тоже не буду одна далеко ходить, а свои обещания мы должны выполнять.
Настя радостно кивнула и мы отправились уговаривать Матвея проводить нас до хижины Генкоры.
Услышав нашу просьбу, Матвей вытаращил глаза:
— Ну ладно — Настя! Она еще маленькая и глупая девочка! — покачал головой Матвей, — Но ты-то, Марья! Куда вы собрались? Там все заросло, ты ж сама видела! Ишь, надумали они — по лесам бродить!
— Ты успокойся, — я попыталась успокоить Матвея, — Она же одна уйдет, если мы откажемся, а князя я не могу сейчас позвать — не положено нам перед свадьбой видеться, сам знаешь.
Матвей еще немного поругался на меня и Настю, но все же согласился отвести нас, взяв с меня обещание, что если дорога к домику Генкоры сильно заросла, мы не станем продираться сквозь буреломы и вернемся домой.
— И это в первый и последний раз! — рявкнул Матвей, строго глядя на нас с Настей, — Понятно?
Мы согласно кивнули.
На следующее утро мы встали пораньше и втроем с Настей и Матвеем отправились в лес.
Солнце еще не встало, на траве лежала роса, которая холодила ноги. Настя ежилась от холода, но упрямо шагала вперед, не жалуясь и не капризничая.