— Что ты себе надумала, люба моя! Берегу я тебя, больно же будет, в первый раз, боюсь, испугаешься, и неприятна потом наша близость тебе будет, терпеть будешь, как долг невыносимый. Не хочу этого! Хочу, то бы ты меня в постели нашей ждала, не как обузу докучливую, к семейной жизни прилагающуюся, а как мужа любимого, желанного. Но, раз тебя мои колебания неприятны, то тогда покажу тебе, как влюбленные соединяться должны!
Он раздвинул тяжелые пряди золотых волос, припал губами к нежной коже шеи. Умелые пальцы в то же время проворно расстегивали пуговицы сарафана. До конца не расстегнул, просто стянул одеяние с тонких девичьих плеч, и позволил ему упасть на пол, когда он резко поднял жену, развернул к себе и впился в ее розовые губки жадным, требовательным поцелуем. Анна всхлипнула и обмякла в его руках, но через несколько секунд попробовала отвечать. Робко, неумело, но отвечать. Тогда он бережно отнес ее на ложе, и стал освобождать от рубашки, осторожно, что бы не повредить драгоценный узор, вышитый ее ручками. Попутно освобождаясь и от своей одежды. Через несколько минут все было кончено. Короткий вскрик Анны, невесть откуда прогремевший гром среди ясного ночного неба, и со всех сторон в баньку потекла сила, осветив ее неземным сиянием. И тут же в импровизированную спальню без предупреждения ворвалась Аглая.
— Прикройся, молодой! — крикнула она ошеломленному Михаилу, швыряя ему бог весь, как оказавшееся на полу покрывало, схватила внучку за руку и зашептала какие-то заклинания.
— «Передает дар»! — сообразил Михаил, ошеломленный бесцеремонным вторжением в самое святое святых!
— Чего смотришь, знал, кого в жены брал — ворчливо пояснила Аглая, когда все закончилось, и Анна уже спокойно спала, — всего ожидала, но не такой силищи. Вижу, не обидел ты ее, все правильно сделал, но теперь не трогай до завтра, пусть силу спокойно примет. Одна из самых сильный ведьм, что я встречала, внучка моя!
Глава 9
Анюта проспала до обеда. Проснулась от сильного голода. Чувствовала себя отлично. Энергия просто переполняла ее. И есть хотелось ужасно. Она быстро накинула на себя заботливо оставленные бабушкой рубашку и домашний кафтан из турецкой парчи, волосы заплела в косы, заколола, и покрыла положенным рядом богатым повойником, тоже из бабушкиных запасов. Негоже мужниной жене волосы напоказ выставлять! Даже мужу можно показывать только в кровати. Боярышня, вернее, княжна, покраснела, вспоминая свои глупые подозрения, и саму близость. Оказывается, муж в постели не обязательно должен быть властным, резким и грубым! Не поняла она по неопытности, что берег ее Миша, нежно соблазнял, вовлекал в игру любовную, так что, распаленная плотским томлением почти не заметила она, как ее девичество было уничтожено. Ее прошлые подружки и многочисленные двоюродные сестры, рано вышедшие замуж, такие страсти рассказывали о своей брачной ночи. Дуры! Вот, чуть не обидела она Мишу своими подозрениями. Приведя себя в порядок перед зеркалом, Анна уже собралась на выход, как в их импровизированную спальню вошел ее Мишенька, уже одетый. Наклонился, поцеловал в губы, спросил заботливо:
— Проснулась, лада моя, как себя чувствуешь?
— Прекрасно, Миша, спасибо тебе!
— За что?
— За нежность, за заботу обо мне! Мне подружки, что раньше меня замуж вышли, такое рассказывали о своих половинах, что испугалась, вот и несла невесть что у супружеской постели, извини!
— Значит я правильно подумал! А еще, наверное, книжек латинянских начиталась, грамотная же! Декамерон, или Сатирикон, или еще что похуже! Читала?