Я жила ради нее, но она меня пугала.
Я задавалась вопросом, действительно ли это то, на что похожа настоящая любовь.
После того, как Кеннеди была одета и накормлена, мы через тридцать минут направились в город к семейному оптометристу, который распевал тексты песен вместе с Кэти Перри.
Возвращение в Сикс Форкс всегда заставляло меня нервничать. После того, как я узнала о Кеннеди, мои отношения с родителями стали напряженными по многим причинам. Мои родители никогда полностью не поддерживали мою мечту стать манекенщицей, и до того дня, когда они узнали, что я беременна, они возлагали большие надежды, что смогут уговорить меня выбрать более респектабельную профессию. Ту, которая требовала четырехлетней степени.
В каком-то смысле желание моих родителей осуществилось, но не так, как они могли себе представить.
Дэш разочаровался во мне и почти не разговаривал со мной на протяжении большей части моей беременности. Он помогал Кирану искать Кинана повсюду, хотя я уверена, что его мотивы были гораздо более зловещими. Впервые за долгое время мы с Дэшем поссорились друг с другом. В конце концов страх и потеря любви начали давить на мои эмоции, пока я не начала задумываться об аборте.
Но мои страхи и окончательное решение изменились в тот день, когда я услышала сердцебиение моего ребенка. Киран чуть не похитил меня и притащил к врачу, когда я сообщила ему о своем решении. Но дело было не в ближайшей клинике. Он отвез меня к акушеру-гинекологу без предварительной записи и запугал растерянного пожилого врача, заставив его сделать мне УЗИ. К счастью, у него хватило совести подождать снаружи, но это все равно не имело значения.
Манипулирующий ублюдок сделал свое дело.
Я хотела своего ребенка.
Я просто не осознавала, насколько сильно, пока не узнала, насколько она жива.
После этого Киран, насколько это было возможно, оставался рядом со мной вместе с Лэйк, которая, к счастью, была мягче, когда дело доходило до убеждения. Если бы не она, Киран свел бы меня с ума. Я никогда не могла понять, как она справлялась с его склонностью к контролю и властности в повседневной жизни.
Помимо его недостатков, за эти девять месяцев и последующие годы я узнала о нем кое-что, чего я не узнала за десять лет обучения с ним.
У Кирана было сердце.
Сердце с кровоточащими дырами, но тем не менее сердце.
Изменение моей точки зрения, смешанное с несбалансированными эмоциями, возможно, было как-то связано с моей беременностью, но в любом случае я была ему благодарна. Можно даже сказать, что мы были друзьями… вроде как.
Визит к окулисту закончился тем, что Кеннеди подобрали очки. Ее зрение ухудшилось лишь незначительно, но ей грозила серьезная близорукость. Конечно, для Кен это не было большой проблемой, поскольку она смогла выбрать фиолетовые очки с блестками.
Мы как раз подъехали к светофору, когда Кеннеди сказала:
— Мама, я хочу мороженое.
— Кен, сейчас десять утра. Еще не время для мороженого.
— Но, мама, съедая одно мороженое в день, можно избежать визита к врачу.
— Ты ведь знаешь, что так говорят про яблоко, да?
Она опустила детские солнцезащитные очки, поджала губы и посмотрела на меня поверх них.
— Не сегодня.
— Ладно, и кто из твоих дядей несет за это ответственность? Знаешь что? Забудь. — Я знала, кто несет ответственность. Удивительно, какое влияние на нее оказывал совершенно незнакомый человек, но она была во всех отношениях своим отцом. Обман и сладкие разговоры были ее специальностью.
— Тетя Лэйк сказала, что я такая же, как мой папа, но я сказала ей, что никогда не встречала своего папу. Почему, мамочка?
Машина резко остановилась, и я поняла, что моя нога пытается продавить педаль тормоза сквозь половицу. Заревели автомобильные гудки, разгневанные водители ругались, поворачивая, чтобы не врезаться в мою машину.
Я убью Лэйк.
Может быть, я просто ослышалась?
Речь Кеннеди все еще развивалась, и иногда даже мне было трудно ее понять. Иногда она неправильно понимала слова и использовала их неуместно. Может ли это быть именно тем случаем?
Кеннеди никогда раньше не спрашивала о своем отце, потому что я никогда не рассказывала о нем. Я знала, что это неправильно, но никогда не могла заставить себя говорить о нем. Я подумала, что у меня есть еще немного времени, прежде чем она начнет задавать вопросы.
Но я думаю, что время действительно никого не ждало. Еще один тяжелый урок, который мне пришлось усвоить. Я не хотела винить его во всем, что пошло не так, но было тяжело, когда его не было рядом, чтобы защитить меня.