— Так ты действительно убил ее? — спросил я, встретив его пристальный взгляд. Если он был готов убить меня, какой шанс был у моей матери с ним, даже в таком нежном возрасте? Иногда я задавался вопросом, просила ли она когда-нибудь и действительно ли он не знал, кем она была, когда убил ее, как утверждала Лэйк.
— Да, — ответил он без раздумий, но дрожь в его взгляде дала мне понять, что он не совсем потерял связь со своими чувствами.
Возможно, Лэйк смягчила его. Пришло время проверить эту теорию.
— И теперь ты хочешь меня убить?
— Желание — это не то, что я чувствую, младший брат. Я должен убить тебя. — Я видел, как его хватка усилилась, а глаза потемнели, превратившись в почти черные шары, наполненные яростью.
— Вперед, продолжай. Не то чтобы это меня касалось.
— Да, касается. Ты просто еще этого не знаешь, а я не позволяю ей больше обходиться без этого, потому что ты трус.
Я вскочил со стула и подошел ближе, пока моя грудь не прижалась к стволу пистолета.
— С каких это пор тебя это так волнует? — я зарычал из глубины той самой груди, которую через несколько секунд — или одно неправильное слово — прострелят.
Я предположил, что он мог говорить только о Шелдон. Девушка, которой я отдал свое сердце много лет назад. Наконец она решила отпустить меня после того, как я в последний раз растоптал ее.
— Так как мне пришлось за тобой подгребать. Ты понятия не имеешь, что оставил после себя, но выяснишь это очень скоро.
Угроза висела в воздухе между нами, пока мы молча смотрели друг на друга, наши глаза говорили то, чего не сказали бы наши уста. Киран никогда не был человеком, который сдерживался, поэтому для него то, что он сделал это сейчас, должно было означать, что это было что-то значимое.
Я просто сосредоточился на том, чтобы не волноваться. В конце концов, любопытство убило кошку.
— Что мне делать с этим бардаком? У меня есть клиент, который будет здесь меньше чем через час. — Я сменил тему, чтобы Киран снова не смотрел в мои глаза всякий раз, когда его настроение становилось убийственным. Несмотря на то, что я уже видел трупы раньше, я все равно немного пугался их вида, лежащих у наших ног. Киран, однако, едва моргнул.
— Нам нужно избавиться от тел.
— Как? Сейчас чертов ясный день. К счастью, ничего другого поблизости нет из-за экономии и высоких цен на офисные помещения.
— Для начала позвони, отмени все встречи и запри это место, — приказал он. — Я отнесу тела в кладовую.
Остаток дня ушел на то, чтобы избавиться от тел и навести порядок в салоне. Мы дождались наступления темноты, прежде чем двинуться в путь. Я поблагодарил свою счастливую звезду за то, что пропустил завтрак тем утром, потому что все, что я съел бы, было потеряно, когда пришло время выбрасывать тела. Вернее, части тел.
— Теперь ты можешь уйти, — фыркнул я, когда он продолжал слоняться вокруг после того, как мы вернулись в мою квартиру. Ни один из нас не разговаривал с тех пор, как выбросил четырех мужчин.
— Ты знаешь, что этого не произойдет.
Он оглядел квартиру с угрюмым лицом. Я никогда не был здесь, кроме сна и душа, поэтому место было чистым. Высококлассный дизайн определенно не вызывал недовольства.
— У тебя претензии к моему дому? — я опустился на черный кожаный диван, где под подушками спрятал девятимиллиметровый.
— Не имеет значения. Готов ли ты с ним попрощаться?
— Я никуда не поеду.
Я выхватил пистолет из-под подушки. Киран перевел взгляд с меня на пистолет без тени страха, как будто предвидел мой ход. Ухмылка на его лице вызвала у меня желание сначала выстрелить, а потом задавать вопросы.
Проблема была в том, что он действительно верил, что я не буду стрелять.
— Это был подлый ход. Ты лучше этого. Я учил тебя лучшему.
— Все, чему тебе удалось меня научить, это тому, как прожить жизнь, трахая людей и используя их слабости против них самих. Да, ты многому меня научил.
— Мы никогда не были хорошими людьми, Кинан. Чего ты ожидал? Мы были обречены с момента нашего рождения. Возможно, я и убийца, но, по крайней мере, я не чертов трус.
— Значит, нежелание походить на тебя делает меня трусом?
— Нет, — говоря это, он подошел ближе, возможно, надеясь запугать меня, но я не отступил, как ожидалось. В конце концов, именно он научил меня, как заставить людей бояться меня, а не меня бояться кого-либо. — Побег от своих обязанностей делает тебя трусом. Ты оставил их позади и не оглянулся.