— Идите, мистер Малфой, вам тоже нужно отдыхать, — зудела над ухом медиведьма. Драко отнекивался, но как-то неуверенно: ссориться с человеком, который тебя же в случае чего будет лечить — это совершенно не по-слизерински. — Идите, никуда ваш Огилви не сбежит!
Драко прикусил язык. Солурд хмыкнул, чувствуя приятное тепло от этого «ваш», и устало заявил:
— Точно не сбегу, Малфой, — фамилия царапнула язык, — обещаю. Хочешь, крест на пузе нарисую?
— Обойдемся без крайностей, Огилви, — хмыкнул слизеринец, — доброго дня.
И с достоинством выплыл из Больничного крыла. Лицо мадам Помфри приняло озабоченное выражение.
— Не мне вам советовать, мистер Огилви, но будьте осторожны. Малфои… редко делают что-то просто так, а вы с мистером Поттером… — она замялась и скоро улыбнулась, не став заканчивать очевидную мысль.
Солурд нахмурился, стискивая зубы, чтобы не ляпнуть что-нибудь крайне неприятное о длинных носах — кто бы говорил — и чужих делах. Ограничился лишь кратким:
— Буду.
И замолчал, отвернувшись от медиведьмы. Настроение испортилось, потому что… все это Солурд понимал, он же не идиот, что бы остальные факультеты ни думали о хаффлпаффцах. Просто… ну, каждый в глубине души — ребенок, верящий в чудеса. В душе влюбленного Огилви этот ребенок сильнее пятикратно.
— Отдыхайте, — мягко произнесла мадам, кажется, ничуть не обидевшись.
Обед — легкий суп и тушеные овощи — появился вовремя, и Солурд с удовольствием подкрепил подорванные последними событиями силы, и опостылевший тыквенный сок показался ему необычайно вкусным.
Еще через полчаса, когда Солурд начал подремывать от сытости и безделья, в Больничное крыло нагрянул мрачный профессор Снейп, как никогда похожий на Ужас Подземелий, и, после недолгого сеанса Легиллименции, «обрадовал» Сола потрясающей новостью: колдовал недоучка, счастье, что все к Мордреду не стер, и восстановлению память не подлежит.
Не больно-то и хотелось.
На вполне закономерный вопрос, мол, а кто это был-то, профессор и вовсе рявкнул, мол, лежать-лечиться, и вымелся из Больничного крыла, передергивая плечами, словно демон, нечаянно забредший в церковь.
А ближе к вечеру пришел Гарри, пасмурный, как грозовая туча, сел на стул для посетителей, к которому Драко так и не вернулся (Солурд верно и преданно ждал), и заговорил.
Комментарий к Кусь девятнадцатый
Итак, в двадцать глав я, кажется, не уложилась… Фантастика, а не работа: чем дальше в текст, тем злей клавиатура. х)
Внимание!
В честь завтрашней юбилейной главы хочу сделать пост “несколько фактов о Соле”, так что до 15.00 по мск 23.09 можете задавать свои вопросы в отзывы или в ЛС. Постом в группе постараюсь ответить на все, что не спойлер. Обращение к тем, кому это интересно, конечно. Если будут желающие, потом так же пройдусь по остальным персонажам. ;)
https://vk.com/wall-46934002_160
========== Кусь двадцатый ==========
Круглые стекла очков отражали свечной свет, и светотени ложились на лицо резкими изломами, превращая правильные черты в гротескную восковую маску. Солурд предпочел бы и вовсе не наблюдать Гарри в таком состоянии духа, но мог только поддержать: не каждый день у Национального Героя лучший друг с ума сходит на почве гиперопеки.
— Знаешь, на четвертом курсе, когда мы помирились после целого года вражды, он мне пообещал, — хрипло рассказывал Гарри, раскачиваясь из стороны в сторону и обхватив себя за плечи руками. — Пообещал, что всегда будет на моей стороне, даже если весь мир будет против нас. И не обманул. Как мне казалось.
Солурд сидел на больничной койке, чинно сложив руки перед собой, и слушал молча, предположив, что Гарри сейчас нужно выговориться, чтобы отпустить ситуацию. Он и сам с радостью бы излил душу старому доброму виски, а после заполнил пустоту его обжигающей крепостью. Увы, мадам ходила вокруг охотящейся кошкой и не оставляла ни единого шанса избежать теплых объятий постельного режима.
— А теперь вот это, — Гарри запустил дрожащие пальцы в волосы, с силой потянув, и сокрушенно пробормотал: — Прости, Сол, я понятия не имел, что все так обернется. Но Сев… он догадывался. На ж-живца ловил, гад. А мне не сказал. Мне никогда ничего не говорят.
Солурду бы вякнуть, что просто Гарри от любви отупел, никакой интриги, и разругаться вдрызг, но он смолчал. Только вздохнул понимающе, повёл носом — запахи все еще оставались величиной недоступной — и произнес:
— Он слизеринец. Я не удивлен.
Больше его удивила личность незадачливого похитителя, который, конечно, сам бы ни в жизнь не признался… но профессор поймал его едва ли не с поличным. И теперь, поскольку дело осталось сугубо неофициальным, решать участь Рона поручено пострадавшему. То есть Огилви. Однако, как тихо заметил Гарри, если Солурд его пожалеет, то господа слизеринцы точно отыграются. Не иначе, Уизли опасался именно этого, раз приласкал Обливиэйтом. Думать о том, что таится в стертом сегменте, Солурд отказывался принципиально. И особого желания мстить, вопреки ожидаемому, он не испытывал. Самого себя Сол разрешал песочить в хвост и в гриву, его это не то чтобы трогало, но вот за своих близких мирный хаффлпаффец мог порвать и не поморщиться.
— Так Рон не уезжал домой? Я не видел его за завтраком.
— Уезжал, — Гарри покачал головой, — он вернулся по тайному ходу из Хогсмида, чтобы замести следы. А что от тебя так нужно Малфою? Рона после общения с ним в Мунго отправили.
Так Солурд узнал, что кроме профессора в охоте на Уизли участвовал еще и Драко. И он не пришел в восторг от того, что покусились на «его». Сол улыбнулся, счастливо щуря глаза, и мечтательно вздохнул.
— А, — коротко выдохнул Гарри, — совет да любовь.
Он не выглядел ни особо удивленным, ни возмущенным, и — главное — не спешил орать на все крыло «этожмалфой, очнись!», что Солурду особенно понравилось.
— Ага, и тебе с профессором тоже, — нейтрально пожелал Солурд.
Гарри в ответ вылупился на него — из-за очков зеленые глаза выглядели и вовсе огромными — и расхохотался, со всхлипами и подвываниями. Солурд зашикал, опасаясь, что медиведьма нагрянет и выгонит слишком громкого гриффиндорца прочь, но обошлось. Гарри успокоился через несколько минут, и, вытирая выступившие слезы, сообщил:
— Мы с ним не встречаемся… Наверное. Я не знаю, как это вообще можно назвать, — он пожал плечами, выглядя немного сконфуженным. — Просто много говорим. Но людям же не докажешь…
Что-то Гарри темнил, но Солурд был не в обиде — большим деткам большие тайны, не выжимать же из него правду, как сок из тыквы. Но, что скрывать, хотелось.
— Допустим, — кивнул Огилви, — зачем тогда все эти танцы с бубном вокруг нас и наших якобы отношений?
Ширма дрогнула, зашелестела, впуская в огороженное пространство светло улыбающегося Драко. Впрочем, улыбка тут же погасла, стоило ему заметить раскрасневшегося от смеха Гарри и улыбающегося Солурда. Хаффлпаффец запоздало сообразил, почему их не разогнала мадам: Гарри успел наложить Заглушающее, и Драко не знал о его присутствии по той же причине.
— У него спроси, — Гарри легко и непринужденно, чисто по-слизерински, перевел стрелки, кивнув на Драко, и смутиться даже не подумал.
— Что спросить? — уточнил Малфой, подобравшись. Взгляд у него стал стальным и цепким, как добротная цепь.
— При чем тут Драко? — изумился Солурд.
— Мне тоже интересно, — невозмутимо проговорил Гарри, в упор глядя на слизеринца, — зачем ты просил профессора Снейпа тебя прикрыть.
Из Малфоя словно весь воздух выпустили. Его плечи опустились, а лицо стало мягким и растерянным, как у запутавшегося ребенка. Солурду захотелось его обнять, успокоить и утешить, но узнать хоть часть правды хотелось больше. Драко нарочито ухмыльнулся — маска получилась ломкой и ненадежной, — сделал два шага вперед и сел у Сола в ногах. Ему потребовалась минута, чтобы гордо вскинуть голову и заявить с присущей ему самоуверенностью: