Дверь открылась. Наученный горьким опытом, я осторожно заглянул вовнутрь и, ничего опасного не углядев, вошел. Эльрохер последовал за мной. Войдя, мы согнулись в придворном поклоне, невзирая на то, что Ее величество сидела к нам неестественно выпрямленной спиной.
-Входи, Нео, - не оборачиваясь, проговорила Галадриэль, - подожди немного.
К кому из нас она обращалась, я не понял, поэтому вперед шагнули мы оба.
-И не беспокойся о вазе...
-Какой вазе? - Эльрохер беспокойно завертел головой по сторонам. Раздался звон битого стекла.
-Ночной, конечно, - пожав плечами, проговорила Галадриэль.
-П-простите, Ваше Велич... - Эльрохер от перепуга начал заикаться.
-Я же сказала: не беспокойся, - Галадриэль раздраженно, по-кошачьи фыркнула. - И запомни: пи-фи-я. Понял?
Королева развернулась к нам в пол-оборота, с нехорошим блеском во взгляде, искоса разглядывая нас низко склоненной головой. Как она умудрилась таким образом изогнуть шею, которую придворные поэты (как я понял, не зря) сравнивали с лебединой, моему пониманию не поддается. Я пытался, моя так не изгибается...
Ее величество сидели с удочкой у края золотого унитаза, со сливного бачка которого свисала ручка в форме чайки. И все же - она была прекрасна, как только и может быть прекрасна владычица Золотого Леса. Я замер, потеряв дар речи. Она до сих пор снится мне именно такой: длинные волнистые волосы, отливающие золотом осенних мэллорнов, кошачьи глаза темного изумрудного оттенка, загадочно блестящие, отливающие влажным бриллиантовым блеском губы, холодные, будто выточенные в мраморе черты лица, изящные тонкие руки, и в этих руках - тонкая, почти невесомая серебряная удочка...
-Ну и как: клюет? - на полном серьезе поинтересовался Эльрохер.
-Подойди и посмотри, - Галадриэль сделала приглашающий жест. Эльрохер передвинулся и встал рядом с Ее величеством. - Ну? - строго вопросила королева, - видишь что-нибудь?
-Ничего, - пожал плечами Эльрохер. - Воду. Желтую.
-Наклонись ниже, - тихо пропела королева. - Еще. А так?
-Изв... - остальное Эльрохер уже пробулькал, пуская пузыри. Королева с силой макнула его головой в унитаз и спустила воду. Я было рванулся помочь другу, но Профессор вовремя меня остановил. Владычица отпустила Эльрохера, выпавшего из унитаза, в палате резко потемнело и раздался раскат грома. В свете молнии, Владычица Галадриэль стала иссиня-черной, волосы развевались порывами ветра. - Теперь у вас будет Темная Королева! - возвестила она, - Ужасная и прекрасная одновременно! И имя ей будет...
-Электродрель... - вспомнив палату Бильбо, тихонько добавил я.
-Лориэн мой! - продолжала бесноваться пиковая дама, - следующая станция - Валинор! Осторожно, двери закрываются, - металлическим голосом добавила она. За нашими спинами резко хлопнуло. Я оглянулся: двери были закрыты...
Все кончилось также внезапно, как и началось. Владычица снисходительно склонилась над Эльрохером.
-Вот, съешь печеньице, - проворковала она, - обещаю, как только ты его съешь, обязательно будет легче. - Она протянула старый засохший лембас.
Шокированный Эльрохер машинально потянул его в рот, поднимаясь с пола.
-До свидания, молодые люди, - как-то по особому улыбнулась королева. - Что ж, очень жаль что все так...
Профессор открыл дверь, выпуская нас в коридор.
-А что это - по поводу людей? - невнятно промычал Эльрохер, давясь кусками заплесневелого лембаса.
-Вечно ты тянешь в рот всякую гадость, - неодобрительно глядя на него, проговорил я. - Подцепишь какую-нибудь инфекцию...
-Все, что она сказала, - это только для вас. - Профессор загадочно улыбнулся, запер дверь и повел нас к следующей по коридору.
Пока мы шли, Эльрохер успел прожевать выданный Галадриэлью сухой паек, кое-как пригладил пятерней вымокшую шевелюру и заправил мокрые пряди за уши, став похожим на виденного нами как-то в Раздольском зоопарке орка Хмурых Гор. Тот, правда, не был мокрым, но зато производил неизгладимое впечатление скользкого типа ярко выраженных уголовных наклонностей.
Следующую дверь мы чуть не пропустили: если бы не Профессор, мы бы прошли мимо темной ниши, выложенной грубыми каменными плитами. Раствор, скреплявший их между собой, казался свежим. Профессор остановил нас перед входом в нишу.