- Марина, - я протянула руку девушке, а она протянула свою мне и пожала мою.
- Анюта, - задорно представилась та.
- Очень приятно.
- Взаимно.
Кивнув друг другу, мы продолжили есть свой обед, не отвлекая друг друга разговорами. Парень, что и не собирался есть с нами, занимался делами поинтересней, разглядывая людей, что сидели на соседних столиках.
По завершении нашей трапезы, я неуверенно, словно боясь, что что-то случится, спросила, пойдём ли мы кататься вместе, на что, к счастью, получила положительный ответ.
Оказалось, что у Ани есть старшая сестра, которой восемнадцать лет и её зовут Ангелиной. Сёстры были совершенно разные по внешности, но характер был в чём-то похож, за исключением некоторых ньюансов и взглядов на жизнь, чему скорее всего поспособствовал возраст.
Ангелина, в отличии от смугленькой сестры, была бела, как снег, с серыми глазами, неестественно бледными розоватыми губами, под глазами, чуть выше раскрасневшихся щёк, рассыпались маленькие веснушки, а под шлемом, который она сняла на мгновение, чтобы поправить растрёпанный хвост, были длинные, блестящие волосы цвета молочного шоколада.
Не удержавшись, я сделала комплимент столь красивой девушке, что заворожила меня своей необычной, но удивительно красивой внешностью. Та неловко улыбнулась и ответила короткое « спасибо »
Боковым зрением я заметила, что с не менее большим восхищением на старшую сестру, смотрит Костя, явно заворожённый такой красой.
Но Ангелина не стала долго с нами засиживаться и через десять минут она, говоря, что вернёт нам свою сестрёнку через часик, исчезла вместе с Аней, оставив нас с Костей наедине.
- Ну, давай. Я же вижу, как ты с нетерпением хочешь мне что-то рассказать, - сказала я, как только мы «оседлали» вдвоём бугель. Парень сначала никак не отреагировал, словно вопроса и не было, но потом медленно поворачивая голову ко мне, я заметила как его глаза были раскрыты больше, чем обычно, а рот, то открывался, то закрывался.
- Ты видела её? - восхищённо спросил он, вроде бы смотря мне в глаза, но той сосредоточенности не было и, казалось, что он смотрел сквозь меня.
- Понравилась? - хмыкнула я, вспоминая её красивую улыбку, при рассказе какого-то забавного анекдота.
- Да... - мечательно сказал Костя, улыбаясь.
- По поводу этой красавицы стоит спрашивать не у меня, а у Ани.
Неожиданно лицо парня стало серьёзным, отчего морщинки, появившиеся от его улыбки, исчезли, а счастливый блеск в глазах потух, словно его и не было.
- Этого разговора не было, - сухо сказал он.
А я понимала в чём дело. Всё дело в его бывшей девушке. Сейчас он, как и я, пытается погубить в себе те неожиданно вспыхнувшие чувства к девушке, с которой познакомился менее двадцати минут назад. Наверняка в его груди загоревшийся огонёк новых чувств к Ангелине, потухает под чернотой совершенно других, осквернённых, выброшенных чувств. Было видно, как всю радость, которой был накачан Костя, опустошили, словно наполненный воздухом воздушный шарик, развязали и выбросили прочь. Сейчас он, закапывая гробик с именем той необыкновенной сестры, в глубине души, мысленно показывает своей бывшей девушке то, насколько он предан ей. А при мысленном произношении её имени, он вспоминает её недавнюю измену и видит перед собой лишь своё изранненое сердце.
Но так это, или нет - я не знала, ибо мне не подвластно слышать его мысли.
- Всё преобразуется, - сказала я, чувствуя как слёзы готовы навернутся на глаза, ведь я, как в трясине, застряла в подобной ситуации.
Костя посмотрел на меня и, не отрывая свои глаза от моих, понимающе кивнул.
* * *
Позже, и Костю забрали его друзья, а я осталась одна. Несмотря на это, кататься мне было вовсе не скучно. Лавируя по склонам между людьми, я невольно вспоминала наш с Никитой поцелуй, которого вообще не должно быть.
Сейчас так хотелось оборотиться маленьким мотыльком, попасть в его голову через невидимую для всех щель и узнать, о чём же его мысли. О чём он думает перед сном, какие его мысли, когда он видит меня, что было в его голове, когда он взял доминирование во время поцелуя на себя.
В мои мысли назойливо лезла мысль с именем Андрей, которую мне хотелось пнуть и больше никогда не видеть, не думать и не слышать о ней.
- Боже, да когда же это прекратится? - тихо взвыла я, хватая голову руками.
Сейчас я сидела на одном из снежных холмов, чуть поотдаль ото всех, чтобы никто не имел возможности выскочить из неоткуда и, поздно увидев меня, упасть, а что ещё хуже покалечить не только себя, но и меня. Смотря на проносящиеся внизу фигурки, я думала о своём, изредка вздрагивая, если помимо меня кто-нибудь ещё появлялся на холмике.