За спиной у Аси послышалось невнятное бурчание.
- Слышишь? Просыпайся!
Звук скрипа пружины в матрасе.
- Который час? – услышала Ася все так же за спиной хриплый голос хозяина дома.
Видимо кто-то накануне опять крепко напился. Как, впрочем, и каждую пятницу в течении всего года, что Ася работала здесь.
- Десять утра. – коротко ответила девушка.
- Дело дрянь! – подскочил с кровати Макс. – Я забыл про чертов завтрак с семьей партнера отцовской фирмы. Я труп.
- Сочувствую. – ответила Ася, переминаясь с ноги на ногу. – Так что сказать твоему отцу?
- Скажи, что я спущусь через десять минут. Хоть душ приму. От меня воняет чьей-то блевотиной. – ответил мужчина, скрываясь в ванной.
Ася закатила глаза и поплелась обратно в гостиную.
Как же ей надоели эти хозяйские пьянки. До тошноты надоели. Если бы не крайняя нужда и отсутствие образования, ноги бы ее здесь не было. Но Максим оказался единственным, кто согласился взять на работу с таким послужным списком. Вернее, полным его отсутствием. Единственное, о чем умолчала Ася при трудоустройстве, так это о маленьком сыне. Уж очень она боялась, что из-за этого ей откажут в работе.
Спустившись вниз первым делом, девушка почистила одно из кресел, чтобы отец Макса все-таки смог присесть. Предложила ему кофе, но тот отказался.
Спустя десять минут спустился и Макс. Кинув на него взгляд Ася в очередной раз удивилась. Спрашивается, ну как? Как можно гулять всю ночь, пить литрами виски, ром и шлифовать это текилой, а на утро быть свежим как огурчик и выглядеть так, как будто только что сошел с обложки журнала «Men's Health»?
Высокий рост, подкаченная фигура, густые каштановые волосы, небрежно уложенные назад, голубые глаза и ямочки на щеках. Этот негодяй знал, что хорош собой и пользовался этим, как только мог. Каждое субботнее утро и воскресенье он выпроваживал из своего дома очередную модель или «мисску», обещая перезвонить, при этом даже не запоминал как их зовут.
Асе же потом приходилось выдерживать поток звонков неугомонных девиц, которым он обещал золотые горы и свадьбу, но, как водится, слово не сдержал.
- Явился. – прорычал отец. – Во что ты дом превратил? Гадюшник!
- Бать, не начинай. – отмахнулся Макс. – Ась, принеси чего-нибудь попить. Бошка раскалывается.
Ася кивнула и двинулась в сторону кухни, оставляя отца и сына на едине.
- Сейчас я тебе ее расколю, если не объяснишь какого лешего не явился на завтрак!? – послышался за спиной девушки вопль отца Макса.
Пока Ася возилась на кухне, делая для Максима воду со льдом и лимоном, стены так и ходили ходуном от криков его отца. «Какой, однако, вспыльчивый человек. – подумала Ася, возвращаясь в гостиную.»
- Все! Мое терпенье лопнуло! – прорычал отец Макса. – Я даю тебе месяц! Если через месяц, порог этого дома не переступит твоя жена, то я выселю тебя отсюда к чертям собачьим. Лишу наследства и финансовой поддержки. По миру пойдешь, щенок!
- Бать, да ты гонишь! – хохотнул в ответ Макс, развалившись на грязном диване. – Какая жена? Мне двадцать пять лет. В Америке в этом возрасте никто не женится.
- Ты не в Америке живешь! И я уже не мальчик! Мне шестьдесят лет! Кому я должен передавать компанию? Вот этому охламону, который сейчас передо мной? – лицо седовласого мужчины было красным и от негодования он тяжело дышал.
- Да успокойся ты! Еще удар хватит. Твоя стерва Вероника этого не переживет. – хохотнул Макс, подергивая ногой.
Было похоже, что вся эта ситуация его крайне забавляла.
На сколько помнила Ася из ненароком подслушанных разговоров Макса с друзьями, Вероника — это сорокапятилетняя мачеха Макса.
Вообще Максим был очень поздним ребенком, так как его родители долго не могли зачать из-за проблем со здоровьем у первой супруги Самохина Вячеслава Петровича, отца Макса. После долгого лечения ей все-таки удалось зачать, но и сама беременность и роды оказались тяжелыми. Во время схваток у женщины случился инсульт. У врачей стоял выбор кого спасать - мать или сына. И они сделали выбор в пользу ребенка сделав экстренное кесарево сечение. Спустя два часа после родов мать Максима скончалась, не приходя в сознание.