Кайл начал улыбаться с того момента, как услышал о появлении молочника, а сейчас он уже вовсю хохотал. У Ники перехватило дыхание. Его серые глаза больше не были холодными, белые зубы ярко выделялись на фоне загорелого лица. Кайл Метисон, решила она в этот момент, был великолепен.
— И как поживает сейчас кот, — спросил Кайл, отсмеявшись.
— Такой же непослушный, как и раньше, — ответила с улыбкой Ники.
— Я заметил странную нотку в вашем голосе, когда вы рассказывали о миссис Томас. Мне показалось, это был канадский акцент.
— Да, сэр, канадский акцент, правильно, — проговорила Ники. — Мне бы здорово досталось от бабушки, если бы она услышала меня сейчас, — призналась она. — У нее годы ушли на то, чтобы отучить меня говорить с акцентом. Не то чтобы это было плохо. У моего отца всегда был такой сильный акцент, что он мог ругать лошадей целых пять минут, и никто и слова не разобрал бы.
— Кроме лошадей.
— О, да, они его всегда понимали, — согласилась Ники. — Он не намного выше меня, но может усмирить самого дикого коня, — похвасталась она.
Кайл кивнул, следя за мясом.
— Я слышал, у некоторых людей это получается. А ваши отец с матерью до сих пор живут в Канаде?
— Да, — ответила она, неожиданно осознав, что слишком много болтает. Полбокала вина, и язык Ники уже развязался. Или, может, это Кайл так на нее действовал.
— А есть братья или сестры?
— Как ни странно, нет. Я думаю, отец мечтал о сыне, но его желанию не суждено было сбыться. И, к сожалению, я не умею обращаться с лошадьми, как он. Но неплохо держусь в седле. Вообще-то думаю, меня усадили в него раньше, чем я начала ходить. И даже до того, как я научилась разговаривать! Лошади — не мои любимые животные, — виновато добавила она, увидев вопросительный взгляд Кайла. — Хотя мой отец предпочитает их многим людям!
— Коупленд? — задумчиво пробормотал Кайл. — Не тот ли он Мэтью Коупленд, который из жокея стал дрессировщиком?
Она действительно слишком много болтала! Но как Ники могла подумать, что историк, профессор мог знать о лошадиных скачках и дрессировщиках?
— Мясо, — напомнила она, увидев дым и радуясь, что удалось отвлечь его внимание. Хотя, у нее было предчувствие, что внимание такого мужчины, как Кайл, нельзя было отвлечь надолго.
— Черт! — воскликнул он, вытаскивая сковородку. — Надеюсь, вы предпочитаете хорошо прожаренное мясо. Хотя бы с одной стороны.
— А разве бывает по-другому? — весело ответила Ники. — Давайте я приготовлю салат, — предложила она. — Я чувствую себя такой бездельницей. К тому же салат я точно не испорчу.
— В холодильнике, уже готов, — сказал Кайл, разрезая мясо. — Впрочем, вы можете принести его на стол, если хотите. Я его уже заправил.
По крайней мере подгоревшее мясо и последовавший разговор позволили уйти от опасной темы — ее семьи в Канаде, и конкретно отца. Это не подлежало обсуждению.
— Какой аппетитный, — похвалила Ники Кайла, когда они понесли еду в сад.
— Рад, что вам нравится, — ответил он, наливая красное вино в высокие бокалы.
— Завтра у меня будет ужасно болеть голова из-за того, что мы так мешаем вина, — объяснила она.
— Да, вам будет тяжело присматривать за всеми этими живыми, шумными детьми, — согласился Кайл, садясь напротив.
— Кроме Энди, конечно, — печально сказала она, отпив еще один глоток. — А что говорят врачи?
— Большинство считают, что он снова заговорит, когда поправится и будет к этому готов. Я надеюсь, что это произойдет раньше, а не позже. Хотя, — сухо продолжил Кайл, — Энди все же сумел дать мне знать, что хочет котенка! — Он выразительно посмотрел на Ники.
— А, — она встревоженно нахмурилась, — на самом деле речь шла не о том, что у Энди будет котенок, он только придет посмотреть на них, когда они родятся, — медленно произнесла она, пытаясь вспомнить, о чем именно они говорили. — Мне кажется, он очень понравился Нетти.
Кайл взглянул на нее.
— Беременной матери?
Ники чуть не подавилась своим куском.
— Нетти — это бабушка Клэр, — насмешливо объяснила она. — И в семьдесят два ей вряд ли подходит такое определение, это было бы чудом!
Он рассмеялся над своей оплошностью:
— Но всякое случается… Просто диву даешься, когда узнаешь, что врачи творят в наши дни!
Она хихикнула, покачав головой:
— Ну, это было бы уже слишком!