«Трудно понять, то ли народ по своей грубости нуждается в государе-тиране, то ли от тирании государя сам народ становится таким грубым, бесчувственным и жестоким», – пишет в XVI веке Сигизмунд Герберштейн, австрийский дипломат в России.
Об особенностях русского отношения к власти рассказывает «немец-опричник» Генрих Штаден: «У них существует немного законов, и даже почти только один – почитать волю князя законом. О князе у них сложилось понятие, укреплению которого особенно помогали митрополиты, что через князя, как бы посредника, с ними вступает в единение сам Бог, – и, смотря по заслугам их перед Богом, князь их бывает или милостивым, или жестоким».
А сейчас нехорошие предчувствия относительно того, что скажет о русских дипломат Адам Олеарий, живший в XVII веке: «Рабами и крепостными являются все они. Обычай и нрав их таков, что перед иным человеком они унижаются, проявляют свою рабскую душу, земно кланяются знатным людям, низко нагибая голову – вплоть до самой земли и бросаясь даже к ногам их; в обычае их также благодарить за побои и наказание. Подобно тому, как все подданные высокого и низкого звания называются и должны считаться царскими "холопами", то есть рабами и крепостными, так же точно и у вельмож и знатных людей имеются свои рабы и крепостные работники и крестьяне».
Австриец не упускает из внимания и такой подробности: «Князья и вельможи обязаны проявлять свое рабство и ничтожество перед царем еще и в том, что они в письмах и челобитных должны подписываться уменьшительным именем, то есть, например, писать "Ивашка", а не Иван, или "Петрушка, твой холоп". Когда и великий князь к кому-либо обращается, он пользуется такими уменьшительными именами. Впрочем, и за преступления вельможам назначаются столь варварские наказания, что по ним можно судить о их рабстве. Поэтому русские и говорят: "Все, что у нас есть, принадлежит Богу и великому князю"».
Олеарий конечно же муж ученый, а потому пытается дать русскому характеру правления научное определение: «Что касается русского государственного строя, то, как видно отчасти из вышеприведенных глав, это, как определяют политики, monarchia dominika et despotica... Государь, каковым является царь или великий князь, получивший по наследию корону, один управляет всей страною, и все его подданные, как дворяне и князья, так и простонародье, горожане и крестьяне, являются его холопами и рабами, с которыми он обращается как хозяин со своими слугами. Этот род управления очень похож на тот, который Аристотелем... изображен в следующих словах: "Есть и иной вид монархии, вроде того, как у некоторых варваров имеются царства, по значению своему стоящие ближе всего к тирании". Если иметь в виду, что общее отличие закономерного правления от тиранического заключается в том, что в первом из них соблюдается благополучие подданных, а во втором – личная выгода государя, то русское управление должно считаться находящимся в близком родстве с тираническим». Итак, диагноз: тирания. Деспотизм.
Масла в огонь подливает К. де Бруин: «Государь, правящий сим государством, есть монарх неограниченный над всеми своими народами; что он делает – все по своему усмотрению, может располагать имуществом и жизнью своих подданных, с низшими до самых высших, и, наконец, что всего удивительнее, что власть его простирается даже на дела духовные, устроение и изменение богослужения по своей воле».
А вот и еще порция жестоких слов, на сей раз от австрийского подданного Иоганна Корба (конец XVII века): «Весь московский народ более подвержен рабству, чем пользуется свободой, все москвитяне, какого бы они ни были звания, без малейшего уважения к их личности находятся под гнетом жесточайшего рабства. Те из них, которые занимают почетное место в Тайном совете и, имея величавое название вельможи, справедливо присваивают себе первое в государстве достоинство, самой знатностью своей являют еще в более ярком свете свое рабское состояние: они носят золотые цепи, тем тягостнейшие, чем большей пышностью ослепляют глаза, самый даже блеск этих холопов упрекает их в низости судьбы. Если бы кто в прошении или в письме к царю подписал свое имя в положительной степени, тот непременно получил бы возмездие за нарушение закона касательно оскорбления царского величества. Нужно себя называть холопом или подлейшим, презреннейшим рабом великого князя и все свое имущество, движимое и недвижимое, считать не своим, но государевым».