Поднялся крик, сверкнули копья. Грозная волна энтузиазма и гнева подтолкнула толпу к пророку.
Перед угрозой этого бунта Иоанн обрушился на толпу с лицом бородатого аскета и львиной одержимостью, воскликнув: «Назад, раса змей и шакалов! Молнии Иеговы готовы для вас!»
После утра того дня с Мертвого моря поднялись серные пары. Черная туча покрыла тьмой всю долину Иордана, раскатисто ударил гром. Раздался голос с небес, который, как казалось, был ответом на слова пророка, и толпа, охваченная суеверным ужасом, отступила и рассеялась в лагере. В мгновение ока вокруг взволнованного пророка образовалась пустота и он остался в одиночестве на берегу глубокой бухты, где Иордан образовывал излучину в дебрях тамариска, мастиковых деревьев и древовидных роз.
Вскоре небо прояснилось в зените. Легкий туман, подобный рассеянному свету, покрывает долину, пряча вершины и оставляя видимыми только подножия гор, где мелькали медные отблески.
Иоанн встречает трех Ессеев. Он не знает ни одного из них, но узнает их по рангу белых платьев. Младший из них говорит:
— Патриарх Ессеев просит пророка Иоанна согласиться окрестить нашего избранного брата, Иисуса Назаретянина, над головой которого еще не прошло железо.
— Если его освятит Всевышний и если он войдет в священную воду, — говорит Иоанн, проникнув уважением перед величием Неизвестного, его высоким положением, ликом, прекрасным как у ангела и бледным как смерть, который приближался к нему с опущенными глазами. Однако Креститель еще не догадывался о высшей тайне, в которой ему отведена роль служителя культа.
Учитель Иисус перед тем, как войти в реку, остановился на мгновение в том месте, где Иордан образует легкий водоворот, затем погрузился в воду и скрылся под волной. Иоанн протянул руку над илистой водой, произнося священные слова. С другой стороны два Ессея застыли неподвижно, припав к земле, охваченные смертельным страхом. Выйдя из воды Иисус, был спасен крещением. В него через руку пророка и воду реки входило дыхание божественного духа. В большинстве своем из этого испытания выходили оживленными; некоторые умирали, другие становились безумными и как бы одержимыми. Их называли бесноватыми. Почему же тогда учитель Иисус медлил выходить из Иордана, зловещий водоворот которого продолжал в этом вещем месте кипеть гневом?
В эту минуту в торжественной тишине свершилось для нашего мира событие неизмеримой важности. Этому были тысячи невидимых свидетелей, но только четверо на Земле: два Ессея, Креститель и сам учитель Иисус. Как молнией были изброждены три мира. Она шла из мира духовного через звездную атмосферу Земли, чтобы отозваться на физическом человеческом плане. На земных актеров эта космическая драма произвела различное впечатление, но ошеломлены были все.
Что же произошло в сознании учителя Иисуса? За чувством утопления при погружении следует ужасное содрогание. С отчаянным усилием эфирное тело вырвалось из своего физического состояния. Затем вся предшествующая жизнь перевернулась и превратилась в хаос. Затем — великое облегчение и мрак бессознательного. Трансцендентное «Я», бессмертная душа учителя Иисуса навсегда покинули его физическое тело и вновь погрузились в солнечную ауру, вдыхаемую им. Но, одновременно, обратным движением, солнечный Дух, высшее бытие, которое мы называем Христом, овладели покинутым телом, чтобы вдохнуть в него новый огонь этой человеческой лиры, подготовленной несколькими поколениями и жертвой пророка.
Разве не для двух Ессеев ударила из голубого неба молния и озарила всю долину Иордана? Они закрыли глаза от ее пронизывающего отблеска, как если бы они увидели искрометного Архангела, с опущенной головой устремившегося к реке, и, вслед за ним, подобно дорожке огней, мириады духов.
Креститель ничего этого не видел. Он ожидал в глубокой тревоге появление погруженного. Когда наконец крестившийся вышел из воды, священная дрожь сотрясла Иоанна, ибо тело Ессея, казалось, было залито светом и тень, скрывавшая его лицо, преобразилась в безмятежном величии. Такой свет, такая нежность исходили от его взгляда, что каждый второй человек в пустыне чувствовал как отступает горечь его жизни. Когда учитель Иисус с помощью своих учеников вновь надел свое длинное платье Ессея, он стал пророком, дающим благословение и прощение. Тогда Иоанн, охваченный внезапным восторгом, замечает безмерный ореол, возникший вокруг тела Иисуса. Затем над его головой появляется чудесное видение: он видит прекрасного большого голубя, излучающего свет, как будто расплавленное серебро выходит из горнила. Иоанн знал, что, согласно пророческой традиции, Голубь Ионы символизирует в астральном мире небесную Женственность, тайну божественной любви, оплодотворителя и преобразователя душ, которого христиане назовут Святым Духом. В это время он второй раз в жизни слышит изначальное Слово, отражающее тайны бытия и подтолкнувшие его некогда, как звук трубы, в пустыню. Сейчас оно звучало как мелодичный гром. Вот его смысл: «Это мой Сын возлюбленный; сегодня я его породил»[117]. Тогда только Иоанн понял, что именно Иисус был предназначенным Мессией.
117
См. выделенные слова в древнем еврейском Евангелии и в первых сводных текстах. Позже они были заменены и сегодня читаются так: «Это мой сын возлюбленный и