Достигнув своего апогея, брахманский мир осуществил постановку одного из самых зрелищных спектаклей, равного которому еще не видела земля. Разумеется, эта цивилизация не имела египетской основательности, эллинской красоты, романской силы, но ее разрозненные этажи образовали строение, отличающееся удивительным богатством и импозантным величием. Можно представить, что гений, повелевающий судьбами планеты, сказал себе: «Посмотрим, каков мир можно сконструировать, смешав в один народ все земные расы. Впрочем, мы увидим то, что можно сделать с каждой из них». По крайней мере, определенно, что риши и брахманы, архитекторы этой цивилизации, держали в уме модель такого плана. Здесь встретились почти все цвета кожи, все типы нравов, религий, философий, от состояния дикости до пышных празнеств королевских дворов, от самого грубого фетишизма до трансцендентного идеализма и мистицизма. Но все эти элементы, расположенные согласно закону мудрой иерархии, оформляются в многоцветную, переливающую фреску, гармонизирующую с общим планом этой исполинской природы, с величественной медлительностью Ганга и головокружительной высотой Гималаев.
На вершине этого мира, но как бы в стороне и в полном одиночестве, мы замечаем скиты отшельников, находящиеся на склонах гор, на берегу чистых прудов, полноводных рек или в чаще густых лесов. Они там жили со своими учениками, погруженные в изучение Вед, молитву и медитацию. Дикие звери, находясь в состоянии необъяснимого страха, отступали перед спокойной поступью отшельников, и не осмеливались преодолеть ту невидимую преграду, которую ставил перед ними их магический взгляд. Антилопы и газели, цапли и лебеди, многочисленные птицы находились под покровительством анахоретов, которые питались рисом, кореньями и фруктами дикорастущих деревьев. Спокойствие и умиротворенность этих уединенных мест превращали их в разновидность земного рая. В драме «Сакунтала» король Душианта, спускаясь с неба на колеснице Индры, заметил на вершине какой-то горы рощу, местопребывание отшельников и воскликнул: «О! Это мирное жилище более сладостно, чем само небо! Я чувствую себя так, словно погружаюсь в озеро нектара». Это были молчаливые убежища, где безобидные мудрецы жили вдали от призывов мира, пребывая в созерцании Вечного. Можно подумать, что они не оказывали влияния на свое время, и однако это именно они тайно им повелевали. Их престиж — непоколебим, их авторитет — высочайший. Брахманы с ними советовались, цари им повиновались и иногда в старости, уйдя на покой, уединялись у них. В действительности, эти отшельники наблюдали и господствовали над брахманской цивилизацией. Именно их мысли, их религиозные и этические концепции доминировали в ней и ее формировали. Строгие по отношению к самим себе, эти мудрецы не являлись таковыми по отношению к другим. Избавленные от всяких иллюзий, но снисходительные к человеческим слабостям, они всем живым существам уделяли определенную долю своих усилий, труда и утешения. Их убежища никогда не бывали полностью закрыты ни для жизни, ни даже для любви. Иногда пожилая жена какого-нибудь брахмана основывала, под покровительством главы отшельников и в непосредственной близости от него, скит для девушек благородного происхождения, которые под видом кающихся грешниц готовились к замужеству в условиях сельской, созерцательной жизни. Именно в один из этих скитов поэт Калидаса поместил очаровательную идиллию Сакунталы. Наконец, степенные аскеты иногда поддавались влечениям чувств. Они им уступали в чрезвычайных обстоятельствах, но это приключение представлено в индусской поэзии в виде легенды, как ниспосланное провидением событие, имеющее высшую цель. Поэты рассказывают, что когда Боги хотели заставить людей родить существо, наделенное божественными добродетелями, они отправили к весьма уважаемому аскету одну из тех небесных нимф, прозванных Апсарами, которая преследовала его своей чарующей красотой и спустя некоторое время рождала ребенка. Анахореты его усыновляли, воспитывали и гораздо позже он становился героем или знаменитой владычицей. Не скрывается ли за этой очаровательной легендой своеобразная тайна брахманов? Означает ли она, что они иногда позволяли себе временный союз могущественного аскета с женщиной на его выбор для того, чтобы состоялась инкарнация какой-то души, готовой к высшей степени духовности? Возможно. Во всяком случае, этот факт доказывает, что брахманы рассматривали сам аскетизм как источник интеграции и духовной силы для многих поколений людей.