Если Шакьямуни имел желание пройти дальше и силу для того, чтобы подняться над космическим сном, то он бы услышал, увидел и почувствовал еще нечто иное. Он слышал изначальный Звук, божественное Слово, порождающее Свет; он слышал ту музыку сфер, которая сотрясает звезды и миры. Уносимый на волнах этой гармонии, он увидел сверкание духовного Солнца, творческого Глагола. Здесь высшее желание любви отождествлялось с пламенной радостью священного. Здесь все проникало во все, ибо видно было, как поток времени выходил из вечности и вновь в нее возвращался. Здесь ничего не отделено, и одно вместе со всем образуют полноту бытия. Здесь парят над всеми горестями, ибо они могут трансформироваться в радости. Здесь все страдания коренятся в уникальном блаженстве, как цветовая гамма призмы в солнечном луче. Здесь достигают покоя в возвышенном действии, а состояния высшей личности — в абсолютной самоотдаче. Здесь не осуждают жизнь, поскольку пьют божественную сущность в своем источнике. Свободные, полностью освобожденные и отныне неподвластные ударам судьбы, сюда возвращаются, чтобы вновь сделать ее еще более прекрасной. Из этой сферы Воскрешения, подготавливаемой египетской мудростью и Элевсинскими мистериями, должен был спуститься Христос.
Но Шакьямуни практически не был предназначен к тому, чтобы познать в мире Глагол творческой Любви. Однако его роль была великой, ибо ему должна была открыться религия милосердия и закон, который связывает между собой человеческие инкарнации. Но он остановился в своем посвящении на мистической Смерти, вместо того, чтобы возвыситься до Воскрешения. Нирвана, из которой преимущественно хотят сделать переход к божественному состоянию, является лишь его порогом. Будда его фактически не переступил[58].
Предание гласит, что после четвертой ночи своего просветления Гаутама испытал огромную радость, новая сила наполнила его и пробудила в нем великую смелость. Он почувствовал, что через достижение Нирваны он навсегда освободился от всякого зла. Окунувшись в смерть, как в воды Стикса, он почувствовал себя непобедимым. Гаутама Шакьямуни выжил. С ног до головы, от мозга костей до вершины души он стал Буддой, Пробужденным. С помощью завоеванной истины он хотел спасти мир. Он провел много дней в размышлении о том, что он преодолел. Он отдавал себе отчет, что существует тайная логика, которая связывала между собой его видения. Таким путем он пришел к формулированию своего учения, воспроизводя в своем уме цепь причин и следствий, которые приводят к страданию. «От незнания приходят формы (Шанкара), формы мысли, которые придают форму вещам. От форм рождается сознание и, таким образом, через длинную серию промежуточных стадий, от чувственных желаний рождается привязанность к существованию, от привязанности приходит становление, от становления — рождение, от рождения — старость и смерть, боль и стоны, огорчение, печаль, отчаяние. Но если первая причина, незнание, ликвидирована, то вся цепь следствий разрушается и зло тут же побеждено». В итоге, следует убить желание, чтобы упразднить жизнь, и таким образом отрезать зло в его корне. Заставить всех людей войти в Нирвану, такова была мечта Будды. Зная то, что ему следует сказать брахманам и народу, Шакьямуни покинул свое убежище, чтобы вернуться в Бенарес и там проповедовать свое учение.
3. — Искушение
Как все пророки, Будда должен был пройти через испытание, прежде, чем выполнить свою задачу. Нет реформатора, который не прошел бы через искушение сомнением в отношении самого себя перед тем, как атаковать силы жизни. В самом начале препятствия вырастали подобно горе, и тяжелый труд, растянутый на многие годы, представляется глыбой, которую необходимо вкатить на вершину. Легенда повествует, что демон Мара ему шептал: «Войди в Нирвану, совершенный человек, время Нирваны пришло для тебя». Будда ему ответил: «Я не войду в Нирвану, пока святая жизнь не будет возрастать и не распространится среди народа, и пока не будет правильно проповедоваться среди людей». Затем к нему приблизился какой-то брахман и сказал ему с презрением: «Мирянин не может стать брахманом». Будда ответил: «Настоящий брахман — это тот, кто изгнал из себя всякую злость, всякую насмешку, всякую нечистоту». Люди терпели неудачу при попытках достичь Блаженства, ибо этому мешают различные стихии. Гроза, проливной дождь, холод, буря, тьма воздействуют на них. Этот заговор стихий против Будды представлял собой последний и яростный приступ страстей, изгнанных ранее душой святого. Они теперь пришли к нему извне с тем, чтобы обрушиться на него всем скопищем сил, от которых они (страсти) происходят. Чтобы дать почувствовать оккультное значение события, произошедшего тогда, легенда использует определенный символ: В этот момент, повествует она, царь змей, Мукалинда, вышел из своего тайного царства, обвил тело Будды семь раз своими кольцами и защитил его от бури. Спустя семь дней, когда царь змей Мукалинда увидел, что небо стало ясным и безоблачным, он снял свои кольца с тела блаженного, принял образ юноши и приблизился к возвысившемуся, сложив руки в поклонении. Тогда облагороженный сказал: «Отрадно одиночество блаженного, познавшего и увидевшего истину». Змей Мукалинда представляет здесь астральное тело человека, местонахождение чувственности, которое пронизывает физическое тело и образует вокруг него лучистую ауру, в которой для глаза ясновидящего страсти отражаются в виде различных окрасок. Во время сна астральное тело в форме спирали вместе с сознающим «я» покидает свое физическое тело. Тогда оно напоминает змея. Именно в этом астральном теле[59], пребывают и вибрируют человеческие страсти. Именно через него на человеческое существо воздействуют все хорошие и плохие влияния. Управляя им и организуя его по своему желанию, посвященный или святой могут его трансформировать в непробиваемый панцирь против всех внешних атак. Таков смысл змея Мукалинды, который сворачивал свои кольца вокруг тела Будды и защищал его от бури страстей. Он имеет еще и иной смысл. На определенном уровне посвящения ясновидящий замечает астральный образ низшей и животной части своего существа, части, эволюционировавшей в предшествующих воплощениях. Необходимо выдержать это зрелище и убить чудовище мыслью. Иначе невозможно проникнуть в астральный мир, а тем более в духовный и божественный миры. Это видение в оккультной традиции называется стражем порога. Гораздо позже, после долгих испытаний и поразительных побед, посвященный встречает свой божественный прототип, образ своей высшей души в идеальной форме. Вот почему змей Мукалинда преобразился в прекрасного юношу, как только шквал низшего мира улегся.
58
Я попытался здесь поставить Нирвану на свое место среди психических явлений посвящения. Это существенно для того, чтобы лучше понять личность Будды и его роль в мире. Ибо его учение и его подвижничество вытекают отсюда. Значение какого бы то ни было посвященного, реформатора или пророка в первую очередь зависит от интенсивного и непосредственного усмотрения определенной истины. Его учение является ни чем иным, как рациональной экспликацией этого феномена посвящения, который в той или иной форме всегда является откровением или духовным вдохновением. Нирвана появилась как предпоследний этап высокого посвящения, разгаданного Персией, Египтом, Грецией, и которое Христос пришел осуществить. То, что буддизм называет угасанием или прекращением иллюзии, является таким образом, лишь промежуточным психическим этапом, нейтральной фазой, инертной и аморфной, которая предшествует извержению высшей истины. Но это большое дело и великая роль иметь, как Будда, полностью реализовавший в своей жизни все фазы посвящения, как Христос должен быть реализовать их в своей жизни, увенчав их воскрешением.
59
Парацельс называет его так, поскольку оно находится в магической связи со звездами, которые входят в состав нашей солнечной системы. Западный оккультизм воспринял этот термин.