Прошептав эти слова, Зороастр услышал раскат отдаленного грома, сопровождаемый шелестом тысячи бронзовых щитов. Приближаясь, шум нарастал и становился ужасным. Все горы дрожали, и голос раздраженного Бога казалось хотел уничтожить горную цепь Албордж.
Зороастр смог лишь воскликнуть: «Ахурамазда! Ахурамазда!» И объятый ужасом пророк потерял сознание, уткнувшись лицом в землю, под громовой голос небес.
Тотчас Зороастр вновь увидел Ормузда во всем его великолепии, таким, каким он его видел в первый день своего откровения, но без венца из Феруэров и Амшапандов. Лишь три священных животных: бык, лев и орел, поддерживающие трон из огня, сверкали под ним. Зороастр услышал голос Ормуэда, катящийся сквозь пространство и пронзающий его сердце.
— Зачем, — говорил он, — ты хочешь узнать то, что принадлежит лишь твоему Богу? Ни один пророк не знает все мысли Глагола. Не сомневайся в Ахурамазде, Зороастр. О ты, наилучший из людей, ибо я взвешивал на весах судьбы всех существ и твою тоже. Ты хочешь знать судьбу твоей расы? Посмотри же на то, что народы Азии сделают из трех животных, которые поддерживают мой трон.
Ослепляющее видение Ормузда исчезло, и Зороастр мысленно был перенесен в будущее. Пролетая сквозь пространство, он видел у своих ног дефилирующие в беспорядке горы и растерянное бегство долин как на сворачивающемся свитке большой книги. Он заметил Иран, простирающийся до Каспийского моря, Персию — до Таврии и Кавказа, Месопотамию — до Персидского залива. Вначале он увидел туранский флот, вновь захвативший крепость Бактрии и осквернивший храм Ормузда. Затем он увидел, как на берегах Тигра поднимается гордая Ниневия, ее дворцы, башни и храмы. Гигантский крылатый бык с человеческой головой, символ ее могущества, возвышался на высоком холме города. И Зороастр увидел, что этот бык превратился в дикого буйвола и опустошает долины, топча копытами окружающие народы, среди которых праведные арии массово бежали на Север. Затем он увидел еще более обширный город: на берегах Евфрата поднимался, со своим двойным ограждением и своими пирамидами, чудовищный Вавилон. В одном из его святилищ спал свернувшийся в клубок огромный змей. Орел Ормузда, парящий в воздухе, хотел его атаковать. Но свернувшийся змей отогнал его огненным дуновением, и принялся разбрызгивать свой яд на все окружающие народы. Наконец, Зороастр увидел крылатого льва, победоносно шествующего во главе персидской и мидийской армий. Но вдруг царь пустыни превратился в кровожадного тигра, который начал пожирать людей и раздирать жрецов в глубине храма Солнца на берегу Нила.
И Зороастр очнулся от своего видения с криком ужаса: «Если таковым является будущее, угрожающее ариям, расе праведных и сильных духом, — вскричал пророк, — то я сражался напрасно. Если все обстоит именно так, то тогда я вновь нацеплю на пояс свой меч, который до сего времени был девственно чист от крови врага, и я по рукоять окуну его в туранскую кровь. Я, старик, один пойду в Иран, чтобы уничтожить до последнего сыновей Зохака с тем, чтобы они не губили мой народ, пусть я стану добычей Ахримана... как благородная Ардуизур!»
Тогда голос Ормузда прозвучал как легкое бормотание, как дуновение ветра в ветвях громадных кедров и произнес: «Остановись, сын мой, остановись, великий Зороастр. Твоя рука не должна больше касаться меча, дни твои истекли. Доберись до вершины горы, откуда видно, как Солнце поднимается над вершинами горы Березаити. Ты только что увидел будущее глазами людей; сейчас ты его увидишь глазами Богов... Вверху сияет справедливость Ормузда и тебя ожидает Ангел Победы!..»
И Зороастр вскарабкался на гору, возвышающуюся над пещерой. На вершине он сел, изнуренный, под кедром и стал ожидать прихода дня. Когда солнце показалось из-за леса белых вершин, старый боец почувствовал, как крупная дрожь сотрясает все его тело.
— Это — смерть! — сказал голос Ахримана из бездны тьмы.
— Это — воскресение! — сказал голос Ормузда в небесах.
Тотчас Зороастр заметил как бы арку света, которая, выходя от его ног, устремлялась в небо. Она была острой, как лезвие меча и блестела, как бриллиант...
Его душа, вырванная из тела и как бы уносимая неким орлом, устремилась поверх нее...
На вершине арки великолепная женщина, окутанная светом, стояла на мосту Тинегад. Она излучала благородство и сверхчеловеческую радость. Два крыла, как две белые молнии, лучились из ее плеч. Она протянула пророку золотую чашу, из которой переливался через край пенистый напиток. Зороастру показалось, что он всегда ее знал, и однако не мог ее назвать по имени, столь чудесная улыбка осветила его своим блеском.