На втором круге еще более темная и густая туча остановила ее криком:
— Отдай свои крылья, иначе ты не пройдешь!
Она отдала свои крылья и пошла вперед. Но она вся дрожала, так как ей казалось, что потеряна возможность вернуться из Бездны.
На третьем круге туча, похожая на чудовище, преградила ей путь, завывая:
— Отдай свою сияющую тунику, иначе ты не пройдешь!
Она разорвала свою тунику и задрожала от ужаса, так как тело ее стало непрозрачным и твердым.
Итак, в центре Бездны столпом возвышалось красное пламя. Из него раздался повелительный голос:
— Что тебе от меня нужно?
— Где Люцифер?
— Далеко отсюда, в недоступных далях пространства. Напрасно ты его ищешь, потому что твой супруг — это я, и ты больше не выйдешь отсюда.
— Ты лжешь! — закричала Иштар. — Чтобы найти его, я на все решилась, ничего не испугалась, все потеряла. Моя любовь так велика, что она могла бы разбить твое могущество, разломать, как соломинку, двери твоего ада!
— Все, что пересекает этот круг, принадлежит мне... И твое открытое желание привело тебя ко мне. Ты любишь меня!.. Иначе тебя не было бы здесь... Мое дыхание уже коснулось тебя... Когда ты узнаешь мое истинное обличье, ты найдешь меня еще более красивым, чем Люцифера!.. Потому что он связан и ничтожен, а я свободен и могуществен в моем царстве!
— Это неправда, — ответила Иштар, — я тебя ненавижу!.. Ты не можешь мне доказать свои слова.
— Ты хочешь видеть своего Архангела? — сказал голос, исходящий из пламени. — Я могу призвать его, так как это мой старший брат и я могу вызвать его призрак перед тобой... Пообещай мне, что если я покажу его тебе, ты станешь моей!..
Иштар заколебалась, поскольку ей показалось, что подвижные языки пламени, вырывающиеся из столпа, лизали ее тело, как огненные змеи и проникали в нее до мозга костей. Но, собравшись с духом, в порыве надежды она воскликнула:
— Когда я его увижу, я брошусь в его объятия! Вызывай его!
Тогда голос, исходящий из пламени, вскричал:
— Могуществом, которым бессмертные Боги наделили Бездну, что служит им пьедесталом и без которой Небо не существовало бы, повелеваю: появись Адар-Ашур, появись Люцифер!
Возникло фосфорицирующее облако. Сквозь его туман Иштар увидела мучающегося Архангела, его крылья были связаны, но он был величественен от героического страдания и неукрощенной гордости. Светлые слезы струились из его глаз, капли крови сверкали на его теле красными искрами. Его глаза пронзали Иштар влюбленным взглядом, но он оставался безмолвным.
Иштар хотела броситься к нему, но почувствовала себя скованной и смогла только вымолвить:
— Адар-Ашур, унеси меня отсюда!
Но образ Люцифера исчез, в то время как Ахриман вышел из огня в образе чудовищного дракона, пытаясь достать огненным языком свою жертву. Но Богиня выскользнула из его объятий и ее пронзительный голос пронесся сквозь Бездну, сметая все на своем пути:
— Я потеряла свою тиару, свои крылья, свое светящееся тело Я все отдала ради своей любви... Но у меня осталось сердце которое ты не победил, и которое никто... даже Боги не сможет остановить в его полете! С ним я рассеку своды Бездны и присоединюсь к людям. Они укажут мне путь к Люциферу!..
Ужасна была тревога Набу-Нассира в его сне. Он чувствовал что если Иштар, эта божественная Ева, погибнет, маги тоже погибнут со всей их наукой. Потому что, чем будет Наука без божественной Любви, которая и есть Мудрость? Орудие самоубийства и смерти. Набу-Нассиру казалось, что он сам погрузился в бездны земли и что над ним закрылись своды нависших черных утесов, изборожденных желтоватыми рубцами. Он издал крик отчаяния: «Иштар, Иштар».
И вдруг ему показалось, что он снова находится в часовне Бела сидящий между лапами грифона. Белый голубь по-прежнему освещал золотой алтарь, но между магом и статуей Богини колебались языки пламени, которые прятали ее от него... Был ли это Ахриман?..
Вдруг Набу-Нассир с криком вскочил со своего места. Перед ним стоял Даниил в алом одеянии и с золотым колье мага — и пророк устремил на жреца Бела свой пристальный, но мягкий взгляд.
Глава IV. Содействие пророка Даниила
Машинально Набу-Нассир направил на противника меч, который носил на поясе, но Даниил невозмутимо улыбнулся и протянул ему свою худую руку, глядя на него все с той же улыбкой на устах.
Тогда Набу-Нассир, не отдавая себе отчета в том, что он делает, укрощенный высшей властью, выронил меч, всматриваясь в пророка, который явился как божественный посланник после адского сна.