* * *
Пат поставил на карте жирный красный крест на том месте, где по его словам находился ближайший, а так - один из многочисленных входов в подземный город. Он так его и называл - город. Мне бы его уверенность. Но чем черт не шутит. Кроме моего десинтора, с которым я последний раз расставался на первом году учебы в Академии, я взял один из "Шершней". Мое любимое оружие, заслужившее любовь прежде всего компактностью и отсутствием дешевых эффектов, как то пули, разносящие цель вклочья. К чему это? Достаточно дать толчок, обычная разрывная пуля, а потом маленькую, но очень жаркую искорку, и то, что может взорваться, взлетит на воздух само. ...Пат взглянул в очередной раз на карту и остановился как вкопанный. - Здесь, - изрек он, сложил широкий лист грубой бумаги и засунул его в карман. Из того же кармана показалось оружие - "Шершень". Значит, в его голове еще остались осколки здравого рассудка. Только это пижонство - идти, как в фильме, с пистолетом на перевес. Грош цена тому стрелку, что не может в долю секунды выхватить оружие откуда бы то ни было. А на человека с пистолетом в руках, естественно, внимание обращают в первую очередь. Впрочем, пусть, он будет приманкой, а я буду действовать. Только вот где вход? Под ногами... Нет, вот выглядывается из-под слоя золы железное кольцо. Пат ухватился за него обеими руками, но это было излишним. Люк открылся легко и даже без скрипа. Я заглянул в глубокий колодец, Пат с недоверием покосился на лестницу из скоб, вбитых в стену. Камень гнилой, металл ржавый... Но Пат полез вниз первым. Зажег там синий фонарь. Я прикрыл за собой люк. Подземелье - ожившая картина средних веков. Длинный, утопающий в пыльной дымке коридор, выложенный камнем. Правда, освещается не факелами, а "вольтовыми лампами". Они уже давно вышли из употребления на Земле... Но это они, без всяких сомнений: стеклянный шар, внутри выгибается электрическая дуга, и свет от них резкий, неприятный. Откуда они здесь?.. Коридор разветвлялся, расходился в стороны, разделялся на множество других коридоров. Где-то в глубине этого лабиринта пульсировал низкий, очень мощный гул на грани инфразвука. Думаю, я чокнулся бы проживи в таком гуле хотя бы неделю. Я чувствовал, как звук бьется в каждой моей косточке, заставляя их содрогаться... Пахло озоном и гарью. Это от ламп - воздух был наполнен как запахом электричества, так и самой материей этого до сих пор не изученного феномена. Волосы на голове стали жесткими, неподатливыми, встопорщились. Я боялся за свой десинтор - все-таки это очень хороший шанс выжить в случае чего, но принцип его работы... Десинторы горят во время грозы, а здесь, вокруг меня, сотни молний были заключены в банки. Рядом шумно выдохнул Пат. Видно, что он боится гораздо больше моего. Но им движет упорство, а этот двигатель имеет полное право называться вечным. Хотя, кто знает, что закачали ему в мозги на Земле. Я вздрогнул, когда представил себе борьбу подсознательной программы с набором естественных инстинктов и желаний. Так и становятся сумасшедшими, по вине мозгомойщиков, которые не учли чего-то там. Мы двинулись вперед. Иногда стены отражали звук шагов и тогда сердце замирало, совсем останавливалось, чтобы потом пуститься в бешеную пляску. Мы долго петляли по коридорам, уже осмелев и набравшись наглости не замирать и не прижиматься к стенке при каждом шорохе. И даже низкий гул, от которого дрожали мозги в голове, отошел в сторону. Воистину, к чему угодно привыкнет человек! И вот, наконец, в другом конце коридора в бело-голубом сиянии мы увидели силуэт. О, Господи, ведь это человек! И голова, и руки-ноги все человеческое! Он тоже остановился, увидев нас. Постояв минуту на месте, я двинулся вперед. Зашагал уверенно, чтобы показать ему, кем бы он ни был: "Мы пришли без зла в душе, мы не хотим неприятностей, только несколько фотографий. И, если можно, ваш автограф..." Он был одет в серое. Нечто среднее между мантией и накидкой, все очень поношенное, истертое. Да, это человек. Но шок уже прошел. У меня выработался иммунитет к потрясениям. Теперь все необычное я воспринимал как должное. По крайней мере, выглядел он как человек. - Пат, убери пистолет, - сказал я через плечо. Он стоял и смотрел на нас двоих, подходящих все ближе. Вполне человеческое лицо. Я поднял руки в примирительном жесте. - Мы не хотим неприятностей, - начал я. - Nouveau? - интонация была явно вопросительной, но язык... Язык знакомый, но я его не знаю. Язык земной. - Что, простите? - переспросил Пат. - Язык, на котором он говорит, земной, - сказал я, полуобернувшись. Вы не говорите по-английски? Он сморщил лоб, помолчал немного, походил от стены к стене. Потом остановился.