8
Готовящийся к встрече своего 75-летия вдовец Сергей Ильич Малышев почти с презрением относился к спешащим омолодиться и продлить свою жизнь. Сам он с мудрым достоинством ожидал перехода в мир иной. Сергей Ильич, седовласый высокий старец с когда-то синими, а теперь лишь голубыми глазами, считал, что искусственное увеличение срока пребывания на земле, предоставленного Господом, есть грех великий. И был не одинок в своих убеждениях. Весь мир разделился для него на два лагеря – сторонников омоложения и его противников. Последних было явное меньшинство, но благодаря усилиям харизматических личностей, подобных Малышеву, действовали они достаточно организованно и воинственно. Поро́й весьма аргументированно и убедительно выступали на телевидении, публиковались в газетах, на сайтах Интернета… и все равно оставались в меньшинстве. Сергей Ильич являлся одним из их лидеров и, пожалуй, боролся бы с грехом продления жизни до последнего вздоха… Если бы не эта курносая звонкоголосая девчонка!
Свой 75-летний юбилей он праздновал с размахом, широко, решив напоследок тряхнуть стариной. Пригласил, конечно, и своих многочисленных друзей-единомышленников. Одна из соратниц пришла вместе со своей 18-летней внучкой, которая застенчиво представилась: «Люся Ласточкина». Девушка, конечно, была мила, но не более того. Юбиляр на своем веку много повидал. Уже встречал и такие глаза – большие, карие, любопытные, и такие волосы – густые, темные, аккуратно уложенные в современную прическу, и такие стройные спортивные фигурки. При общении же с ней, которое затеял сперва из чисто светских соображений, именинник вдруг обнаружил, что Люся замечательно воспринимает не только мысли, им высказываемые, но и движения души, словами невыразимые. Для само́й девушки ее способность так тонко чувствовать собеседника стала большим открытием, и ей было совершенно очевидно, что он эту способность видит и совершенно ею покорен. Их души как будто узнавали друг друга после многовековой разлуки. Никто из окружающих не заметил ничего необычного в их взаимно вежливом разговоре, а взгляды, которыми они обменивались, объяснялись праздничным настроением Сергея Ильича и Люсиным восторгом от общения с незаурядным, известным человеком. Но когда они прощались, то уже знали точно, что каждый из них является частью другого.
В последующие дни Люся без труда находила повод заходить к Малышеву, так как считалась сторонницей лагеря меньшинства. Однако в том-то и состояла трагедия возникшей ситуации, что оба понимали – им нельзя расставаться, но ради дальнейшей совместной жизни Малышеву следовало омолодиться, а это было противно его убеждениям.
– Любовь оправдывает все. Поступок во имя нее не может быть грехом, – уже давно уговаривала Сергея Ильича Люся.
– Нет ничего превыше воли Господа, – тяжело качая головой, возражал Малышев.
– Любовь – это и есть Господь, – не сдавалась Ласточкина.
– Но не земная, Люсенька, не земная, – стонал Сергей Ильич.
– А разве между нами только земная любовь? – глядя пристально ему в глаза, вопрошала Люся. Ангелоподобная девушка говорила именно то, что Малышев хотел слышать. И Сергей Ильич сдался. Но как только он принял решение омолодиться и прекратить свою деятельность в качестве рупора противников продления жизни, так тут же встал целый ряд новых проблем. Выяснилось, что записаться на очередь в клинику Шевронского можно было лишь за три года до самой операции. Между тем врачи предупредили Малышева, что если он не омолодится в течение ближайших 12 месяцев, то сумеет протянуть полтора, от силы два года. Хотя духом Сергей Ильич был крепок, его организм был основательно изношен. Пролезть в клинику без очереди не было никакой возможности. У Малышева в этих кругах не было никаких знакомств. Но разве влюбленное женское сердце знает преграды?
– Сережа, милый, я нашла альтернативный центр продления жизни. Тебя туда примут хоть сегодня, – ворвалась однажды Люся в квартиру Малышева.
– Какой еще альтернативный центр?
Ласточкина, не снимая осеннего пальто, присела в кресло и стала сбивчиво объяснять:
– Ну, принадлежащий кому-то другому, не Шевронскому. Но они все делают не хуже. Даже лучше. Без операции. Я все узнала. Там просто какой-то курс лечения.
– А цена?
– Точно такая же.
– Чудеса какие-то, – проговорил Сергей Ильич, стоя перед девушкой.
Интуиция подсказывала Малышеву, что здесь что-то не так. Он прошелся из угла в угол несколько раз и вновь вернулся на прежнее место: