Она еще не успела договорить последнее слово, как раздался глухой выстрел. Боли не почувствовала, но от удара потеряла равновесие и упала.
– Через чей еще труп должны пройти эти выборы? – раздался хладнокровный голос, пожалуй, самого незаметного из членов комиссии, невысокого, исполнительного и даже, как всем казалось, угодливого. Но сейчас он уверенно держал в руке пистолет с глушителем и являлся источником испытываемого всеми ужаса.
– Можно было обойтись и без этого! – раздался отчаянный крик Малышева.
– Без истерики! Работай дальше!
– Членам комиссии приступить к подсчету голосов, – послушно выдавил из себя председатель комиссии после минутной паузы.
– Для того чтобы продолжать жить, каждому из вас достаточно всего лишь молчать, – вновь обратился ко всем стрелявший. Малышев с остекленевшими глазами, ни к кому не обращаясь, как-то бессмысленно повторил: – Приступайте к подсчету, – после чего присел и склонился к лицу упавшей Люси. Та слабеющими, уже непослушными губами все-таки произнесла:
– Ты меня обманул?
Сергей Ильич, сдерживая слезы, стал пытаться что-то торопливо объяснять:
– Нет! Если бы ты не вмешивалась, у нас все было бы так, как мы договаривались…
Но подошел стрелявший. Сделал контрольный выстрел в висок. Выпрямился во весь рост.
– Работай дальше, – приказал остающемуся на корточках председателю.
Тот встал. Пошатываясь подошел к телефону:
– Страхующая группа?
– …
– У меня необходима уборка. Одна урна. Все.
Члены комиссии напряженно пересчитывали бюллетени. Некоторые с трясущимися руками. Официальные наблюдатели застыли, стоя в напряжении. Раздались три стука в дверь.
– Откройте, – попросил председатель слабым голосом.
Вошли трое с автоматами, в масках. Двое молча вынесли тело. Третий вытер кровь и устранил другие следы произошедшего. Молча вышел.
– Закройте.
В большинстве африканских стран выборы проходили спокойно, без эксцессов. Типичным финалом работы их участковых избирательных комиссий было традиционное заключительное слово председателя комиссии:
– Итак, уважаемые господа наблюдатели, в вашем присутствии члены комиссии произвели подсчет голосов, согласно которому победу на нашем участке одержал Георгий Зубатый. Я понимаю, что для кого-то из присутствующих этот результат оказался огорчительным, но все мы, бу́дучи законопослушными гражданами планеты Земля, обязаны подчиниться воле избирателей. Последние формальности, которые нам осталось сделать, – это сообщить результат в городскую избирательную комиссию, расписаться в соответствующих протоколах и отвезти бюллетени. Искренне благодарю всех за проделанную огромную работу.
Так или примерно так заканчивалась работа значительного количества участковых избирательных комиссий и на других континентах. Но не всех.
Например, когда при сортировке бюллетеней на 119-м избирательном участке США стопка с голосами за Шевронского стала расти явно быстрее, чем горка за Зубатого, председатель участковой избирательной комиссии позвонил по телефону:
– Страхующая группа? Я сто девятнадцатый.
– …
– У меня необходима генеральная уборка.
– …
– Еще раз повторяю – генеральная. Все.
У одного из официальных наблюдателей, высокого и сухощавого, очень схожего с Дон Кихотом, но без бороды и усов, от этого разговора почему-то екнуло сердце и он шепнул рядом стоящему собеседнику, по сравнению с ним выглядевшему как Санчо Панса, невысокому и рыхлому:
– Что-то не нравится мне этот звонок.
– Да ты что! Все нормально. Шевронский явно выигрывает.
– Обрати внимание, у всех наблюдателей со стороны Зубатого одинаковые галстуки, такие же, как у председателя. Не нравится мне этот звонок.
– Успокойся. У тебя от перенапряжения мания преследования. Завтра отоспишься и все пройдет.
– Может быть… – и тут же властно добавил: – Сейчас скажешь, что тебе жарко, и откроешь окно.
– Да ты что?
– Делай, что тебе говорят.
Собеседник подошел к окну и, произнеся:
– Душновато стало, – начал пытаться раздвинуть рамы, но председатель комиссии решительно эти попытки пресек:
– Закройте окно!.. Подсчет должен производиться в абсолютно закрытом помещении.
Открывавший окно вернул рамы в исходное положение и опять встал на свое место:
– Бред какой-то.
– Наоборот, все логично. Прыгать придется сквозь стекла. Но мы на первом этаже, так что не так все плохо. Стрелять они будут по тем, у кого нет галстуков председателя. Значит, и по нам с тобой.