– Спасибо тебе, Эдик. Но на сегодня хватит. Мне надо еще отдохнуть. Утром ведь на работу.
– Да, конечно. Извини. Я сам должен был об этом побеспокоиться.
Вслух слова не произносились, но тем не менее они слышали друг друга. И все это было так естественно! С этой ночи они стали встречаться регулярно. И не только на улице. Нередко она просто прилетала к нему домой. И они предавались любви. Самой настоящей. Земной. Однако наслаждение, испытываемое ими при этом, не шло ни в какое сравнение со слабым удовольствием, доступным в теле физическом. Это был такой потрясающий обмен энергиями и даже частицами астрального тела, для описания которого человеческий язык совершенно не приспособлен. Первое время физическое тело Эдуарда находилось рядом с переплетающимися астральными. Но Татьяне это не понравилось, и Шустов стал оставлять его в соседней комнате. Влюбленные были счастливы. Жизнь для обоих обрела новый смысл и свежие краски. Эдуард наконец нашел то, чего ему недоставало всю предыдущую жизнь, – любовь.
Однажды в свободный будний день, когда начальство предоставило Шустову отгул за какие-то переработки в праздники, он, не имея возможности провести время с Татьяной, занятой на работе, решил полетать над корпусами столичного института, в котором когда-то выполнял дипломную работу. Захотелось предаться легкой ностальгии по студенческим временам. Уже паря над зданиями, Эдуард действительно испытывал грусть, вспоминая свои ошеломительные научные удачи и глупые мальчишеские промахи. И вдруг прямо перед ним в воздухе возникло чье-то постороннее мужское астральное тело. Оно кого-то напоминало. Однако, повиснув в пространстве, не вступало в контакт, вероятно, дожидаясь, пока его признают окончательно. Мощная фигура внушительного роста. Уверенная осанка. Темный волос. Орлиный нос. Мудрый, все понимающий взгляд синих глаз… Да это же Шеф! Руководитель дипломной работы!
– Это Вы? – изумился про себя Шустов. И тут же как бы внутри себя услышал ответ:
– Правильно. Я. Давно хотел с тобой поговорить, но ты в астрале почти никогда не бываешь один… Не жалеешь, что отказался от моей племянницы?
– Но ведь я ее не любил!
– А жену свою потом любил? – Шустов молчал. Возразить было нечего. А Шеф продолжал: – Любил, не любил. В тот период это было совершенно неважно. Нам следовало оставаться вместе во что бы то ни стало. А ты… Сейчас бы тебя уже весь мир знал как… если и не гениального, то по крайней мере как крупнейшего ученого.
– Да не надо мне сейчас ничего.
– И с Татьяной бы встретился гораздо раньше. Никто бы тебе не мешал… Речь-то идет не только о том, что надо тебе! Тебе в этом воплощении было предназначено дать очень важные знания людям. Конечно, человечество все равно их получит. Но от других. И позже. Своей гордыней ты задержал не только развитие свое, но и всего населения планеты.
– Знаете… не надо пафоса. Я уже не мальчик для таких лекций… не перегибайте. – Нисколько не перегибаю. Думаешь, я среди ученых такой известный, потому что шибко умный? Отнюдь. Просто умею брать из астральной среды абсолютно любую информацию, какую пожелаю. Основная трудность состоит в том, чтобы полученное знание перевести на язык официальной науки. Это не всегда просто… но ты бы всему научился. Узнал бы, как отличать информацию, которую можно давать людям, от той, которую нельзя. Проводил бы вполне материальные эксперименты, доказывающие истины, обнаруженные в астрале… Впрочем, ты приобрел другой опыт. Он тоже полезен… А ведь мы с тобою давно знакомы.
– Да, почти 20 лет.
Шеф улыбнулся:
– Нет, нет… Гораздо дольше.
– Что-то не припомню.
– Это было в предыдущих воплощениях. Хочешь взглянуть?
Конечно, Шустов хотел. И не успел он сказать: «Да», как очутился над полем какой-то битвы. Вернее, битвы еще никакой не наблюдалось. Но противостояние сторон, вооруженных по образцу начала XIX века, было очевидно. Обе строили свои войска в боевые порядки и готовились к немедленному сражению. В ближайшем лагере раздавалась русская речь, из противоположного доносилась французская. Одно из русских подразделений как будто приблизилось к глазам Шустова, затем уплыло в сторону, и Эдик оказался на каком-то командном пункте рядом с молодым офицером и пожилым генералом. Офицер совсем не походил на Шустова – светлые волосы, зеленоватые глаза, военная выправка. Да и генерал нисколько не напоминал Шефа – оказался невысок, худощав, слегка сутуловат, выглядел слишком уж пожилым. И все-таки в этих фигурах они угадывались! Никого поблизости не было, и двое разговаривали в абсолютной уверенности, что их не подслушивают.