– Придумай, но по-другому. Ну представь Природу, – Дрон обвёл рукой пейзаж, – ни с кем она не воюет, всё божественное, Богом созданное, естественное, – оно не воюет! Оно живёт и всё, развивается, меняется, но не воюет даже с тем, что её убивает, – с искусственным миром! С людьми, причиняющими ей зло. Вон, глянь, под деревом, присмотрись, – там была куча мусора, а природа часть банок втянула в землю, часть прикрыла свежей травой, вон ещё одуванчиков насеяла и вот те листья – земляничка будет. То есть она, как мать, на причинённое зло не отвечает, ещё и угостит ягодками. Такое – везде. Она не мстит, не ненавидит. Пойми ты.
– Так, дай подумать…
– Может, потом…
– Нет, стой. Я понял. – Кукурузин внезапно обнял парнишку и по-деловому зачастил: – Я ещё обдумаю, а ты мне поможешь… Есть вопросы, так… Две программы… А сможешь их показать на своём экране? Едем? Э, нет, я к маме обещал заглянуть…
Дрон отряхнул джинсы и сказал спокойно:
– А мы и у мамы можем мой экран развернуть. Там есть комната, где мамы нет?
И вот уже двое вприпрыжку неслись к электричке, размахивая руками, дискутируя, толкаясь в шутку, не обращая внимания на жару. По дороге они придумывали псевдоним писателю со смешной фамилией, и пока автор выбрал вариант – «писатель К.».
Мама Кукурузина говорила по телефону с Малей:
– Такое платье, я в нём как иностранка… нет, в смысле роскошное! Но почему ты деньги не возьмёшь, я не поняла?… А чем я могу тебе отплатить? У меня старые связи в больнице, к врачу могу записать… только там надо сначала анализы сдать… мочу я за тебя сдам, только флюорографию пройди.
– И не забудь, нам Данте надо навестить, – открывая дверь в небольшую комнату, игриво напомнил Кукурузин.
– Я-то не забыл.
– Фантастика… Мой жанр.
Это была обычная дачная комнатка, запасная, для гостей. Маме было сказано, что надо срочно обговорить один проект, а в беседке полно комаров. Артист задёрнул занавеску на окне:
– Э, всё равно светло…
– Нет, нормально, – сообщил его новый друг, явно сосредотачиваясь. – Так. Сейчас стемнеет, это тоже нормально… и лучше сядь.
– Как в детстве!.. Таинственное опять манит!.. – бормотал Кукурузин, потирая ладони от предвкушения. – Значит, матрицы две, ага!.. Не забудь рассказать, откуда они взялись.
Но Дрон почти всегда непредсказуем. Он выдохнул и через паузу сказал:
– Мы начнём с другой точки. Смотри.
В комнатке стемнело внезапно, как и в кинозале, тут же засветился знакомый экран – два на два, как прикинул Кукурузин. После нескольких мгновений цветных всполохов на экране появилась фигурка человека. Будто мультфильм: человек идёт, бежит, спит, женится, ест, и… умирает. Кукурузин увидел, как от лежащего тела отделилось другое такое же, только чуть с более округлыми конечностями, как на изображениях человека на дорожных знаках или в метро.
– Сейчас он увидит тоннель? – со знанием дела спросил писатель К.
– Слушай. Когда человек тут умирает, он как бы выворачивается внутрь, во внутренний мир, можно сказать.
– А, вот где он встречает ад или рай! В… Душе? В том, что он накопил за жизнь! – почти выкрикнул артист.
– Ты не ори, ладно? Впереди ещё будут впечатления…
Дрон-Вергилий повернул свою ладонь в воздухе, и человечек на экране действительно оказался в тоннеле.
– На самом деле это не тоннель, а вроде зала. Тоннелем он казался людям раньше… но несколько лет назад, люди стали видеть зал. Думаешь, эволюция это только развитие большого пальца и исчезновение волос с тела? Эволюция – это развитие всего, – спокойно повествовал Дрон. И Кукурузин увидел, что человечек уже стоит в подобии высокой пещеры, и вокруг него почти светло.
– Почти светло. Если умирает негодяй и преступник, – вокруг него темно. Потому что теперь его тело – то, что мы видим, – оно прошло через портал смерти в мир с другими видами материи, которые имеют свойства самосветимости, понимаешь?
– Это как?
– Потому что чем глубже, тем материя разнообразнее и тоньше. Как шёлк после мешковины.
Кукурузин словно погрузился в новое кино, он сидел, приоткрыв рот, – эту привычку Маля критикует беспощадно и без толку. Но, всё-таки, он задал вопрос:
– И что он будет в этом зале делать?
Дрон опять повернул ладонь в воздухе – на стенах пещеры, словно на нескольких экранах сразу, замелькали разные киноленты трёхмерного кино.
– Это он жизнь свою прошедшую видит, с большой скоростью. Здесь другое время. И мы видим всё, что с ним происходит со скоростью, которая нужна нам. Вот, видишь, он идет вглубь пещеры и…
Кукурузин увидел, что человечек уже стоит на выходе из пещеры, и перед ним течёт река. Из тумана над рекой постепенно выплывает большая лодка. А Лодочник не имеет вёсел…