47
48
53
Возвращающегося в Лимб Вергилия приветствуют четыре поэта древности, которых Данте выделяет как величайших: грек
19
«Печаль о тех, кто скован ближним кругом, —
Он отвечал, — мне на лицо легла,
И состраданье ты почел испугом.
22
Пора идти, дорога не мала».
Так он сошел, и я за ним спустился,
Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.[47]
25
Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился.
28
Он был безбольной скорбью порожден,
Которою казалися объяты
Толпы младенцев, и мужей, и жен.
31
«Что ж ты не спросишь, — молвил мой вожатый,
Какие духи здесь нашли приют?
Знай, прежде чем продолжить путь начатый,
34
Что эти не грешили; не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;
37
Кто жил до христианского ученья,
Тот бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,
40
Не за иное, мы осуждены,
И здесь, по приговору высшей воли,
Мы жаждем и надежды лишены».
43
Стеснилась грудь моя от тяжкой боли
При вести, сколь достойные мужи
Вкушают в Лимбе горечь этой доли.
46
«Учитель мой, мой господин, скажи, —
Спросил я, алча веры несомненной,
Которая превыше всякой лжи, —
49
Взошел ли кто отсюда в свет блаженный,
Своей иль чьей-то правдой искуплен?»
Поняв значенье речи сокровенной:
52
«Я был здесь внове,[48] — мне ответил он, —
Когда, при мне, сюда сошел Властитель,
Хоруговью победы осенен.
55
Им изведен был первый прародитель;[49]
И Авель, чистый сын его, и Ной,
И Моисей, уставщик и служитель;
58
61
И много тех, кто ныне в горнем свете.
Других спасенных не было до них,
И первыми блаженны стали эти».
64
Он говорил, но шаг наш не затих,
И мы все время шли великой чащей,
Я разумею — чащей душ людских.
67
И в области, невдале отстоящей
От места сна,[52] предстал моим глазам
Огонь, под полушарьем тьмы горящий.
70
Хоть этот свет и не был близок к нам,
Я видеть мог, что некий многочестный
И высший сонм уединился там.
73
«Искусств и знаний образец всеместный,
Скажи, кто эти, не в пример другим
Почтенные среди толпы окрестной?»
76
И он ответил: «Именем своим
Они гремят земле, и слава эта
Угодна небу, благостному к ним».
79
«Почтите высочайшего поэта! —
Раздался в это время чей-то зов. —
Вот тень его подходит к месту света».
82
И я увидел после этих слов,
Что четверо к нам держат шаг державный;
Их облик был ни весел, ни суров.
85
«Взгляни, — промолвил мой учитель славный. —
С мечом в руке, величьем осиян,
Трем остальным предшествует, как главный,
88
Гомер, превысший из певцов всех стран;
Второй — Гораций, бичевавший нравы;
Овидий — третий, и за ним — Лукан.[53]
91
Нас связывает титул величавый,
Здесь прозвучавший, чуть я подошел;
Почтив его, они, конечно, правы».
94
Так я узрел славнейшую из школ,
Чьи песнопенья вознеслись над светом
И реют над другими, как орел.
97
Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом
Семья певцов приблизилась сама;
Учитель улыбнулся мне при этом.
100
И эта честь умножилась весьма,
Когда я приобщен был к их собору
И стал шестым средь столького ума.
103
Мы шли к лучам, предавшись разговору,
Который лишний здесь и в этот миг,
Насколько там он к месту был и в пору.
106
Высокий замок предо мной возник,
Семь раз обвитый стройными стенами;
Кругом бежал приветливый родник.
109
Мы, как землей, прошли его волнами;
Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;
Зеленый луг открылся перед нами.
112
Там были люди с важностью чела,
С неторопливым и спокойным взглядом;
Их речь звучна и медленна была.
вернуться
вернуться
вернуться