Божественная комедия (илл. Г. Доре)

Песнь двенадцатая

_{Круг седьмой — Минотавр — Первый пояс — Флегетон — Насильники над ближним и над его достоянием}

₁

Был грозен срыв, откуда надо было
Спускаться вниз, и зрелище являл,
Которое любого бы смутило.

₄

Как ниже Тренто видится обвал,
Обрушенный на Адиче когда-то
Землетрясеньем иль паденьем скал,[130]

₇

И каменная круча так щербата,
Что для идущих сверху поселян
Как бы тропинкой служат глыбы ската,

₁₀

Таков был облик этих мрачных стран;
А на краю, над сходом к бездне новой,
Раскинувшись, лежал позор критян,

₁₃

Зачатый древле мнимою коровой.[131]
Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой.

₁₆

Мудрец ему: «Ты бесишься опять?
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,
Который приходил тебя заклать?

₁₉

Посторонись, скот! Хитростным наукам
Твоей сестрой мой спутник не учен;
Он только соглядатай вашим мукам».[132]

₂₂

Как бык, секирой насмерть поражен,
Рвет свой аркан, но к бегу неспособен
И только скачет, болью оглушен,

₂₅

Так Минотавр метался, дик и злобен;
И зоркий вождь мне крикнул: «Вниз беги!
Пока он в гневе, миг как раз удобен».

₂₈

Мы под уклон направили шаги,
И часто камень угрожал обвалом
Под новой тяжестью моей ноги.

₃₁

Я шел в раздумье. «Ты дивишься скалам,
Где этот лютый зверь не тронул нас? —
Промолвил вождь по размышленье малом. —

₃₄

Так знай же, что, когда я прошлый раз[133]
Шел нижним Адом в сумрак сокровенный,
Здесь не лежали глыбы, как сейчас.

₃₇

Но перед тем, как в первый круг геенны
Явился тот, кто стольких в небо взял,
Которые у Дита были пленны,

₄₀

Так мощно дрогнул пасмурный провал,[134]
Что я подумал — мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,

₄₃

Его и прежде в хаос обращала;[135]
Тогда и этот рушился утес,
И не одна кой-где скала упала.

₄₆

Но посмотри: вот, окаймив откос,
Течет поток кровавый,[136] сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес».

₄₉

О гнев безумный, о корысть слепая,
Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая!

₅₂

Я видел ров, изогнутый дугой
И всю равнину обходящий кругом,
Как это мне поведал спутник мой;

₅₅

Меж ним и кручей мчались друг за другом
Кентавры, как, бывало, на земле,
Гоняя зверя, мчались вольным лугом.

₅₈

Все стали, нас приметив на скале,
А трое подскакали ближе к краю,
Готовя лук и выбрав по стреле.

₆₁

Один из них, опередивший стаю,
Кричал: «Кто вас послал на этот след?
Скажите с места, или я стреляю».

₆₄

Учитель мой промолвил: «Мы ответ
Дадим Хирону[137], под его защитой.
Ты был всегда горяч, себе во вред».

₆₇

И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый
За Деяниру, гнев предсмертный свой
Запечатлевший местью знаменитой.[138]

₇₀

Тот, средний, со склоненной головой, —
Хирон, Ахиллов пестун величавый;
А третий — Фол[139], с душою грозовой.

₇₃

Их толпы вдоль реки снуют облавой,
Стреляя в тех, кто, по своим грехам,
Всплывет не в меру из волны кровавой».

₇₆

Мы подошли к проворным скакунам;
Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы
Густых усов, пригладил их к щекам

₇₉

И, опростав свои большие губы,
Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец,
Когда идет, шевелит камень грубый;

₈₂

Так не ступает ни один мертвец».
Мой добрый вождь, к его приблизясь груди,
Где две природы[140] сочетал стрелец,

₈₅

Сказал: «Он жив, как все живые люди;
Я — вождь его сквозь сумрачный простор;
Он следует нужде, а не причуде.

₈₈

А та, чей я свершаю приговор,
Сходя ко мне, прервала аллилуйя;[141]
Я сам не грешный дух, и он не вор.

130

Как ниже Тренто видится обвал… — Данте сравнивает спуск в седьмой круг с одним из обвалов на реке Адиче (Адидже), между городами Тренто (Тридент) и Вероной.

131

Позор критян… — Минотавр (греч. миф.), чудовище, зачатое женою критского царя Миноса Пасифаей от быка, которого она прельщала, ложась в деревянную корову, сделанную для нее Дедалом (Ч., XXVI, 41–42; 87). В Дантовом Аду он страж седьмого круга, где караются насильники.

132

Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком… — Так назван афинский царевич Тезей, убивший Минотавра. Сестра Минотавра Ариадна, дочь Пасифаи и Миноса, вручила Тезею путеводную нить, чтобы он, убив чудовище, мог найти выход из Лабиринта, где жил Минотавр.

133

Прошлый раз. А., IX, 22–27.

134

Но перед тем… — Данте пользуется евангельской легендой о землетрясении в миг смерти Христа, чтобы дать картину обвалов, происшедших в Аду (А., XXI, 106–114; XXIII, 133–138; XXIV, 19–33). Преисподняя содрогнулась, как поясняет своему спутнику Вергилий, незадолго перед тем, как в первый круг геенны, то есть в Лимб, явился тот (то есть Христос), кто стольких в небо взял (см. А., IV, 52–63), находившихся в плену у Дита (Люцифера; см. прим. А., VIII, 68).

135

Мир любовь объяла… — Эмпедокл (А., IV, 138) учил, что мир возник из раздора стихий и периодически обращается в хаос, когда любовь подобных частиц к подобным снова стремит их друг к другу.

136

Поток кровавый — Флегетон (см. прим. А., III, 77), образующий первый пояс седьмого круга (см. прим. А., XI, 16–66).

137

Хирон — «справедливейший из кентавров», воспитатель многих героев, в том числе Ахилла (ст. 71; Ч., IX, 34–39).

138

Несс пытался похитить Деяниру, жену Геракла, но тот смертельно ранил его стрелой, смоченной в ядовитой желчи Лернейской гидры. Умирающий кентавр подарил Деянире ком своей запекшейся крови, уверив ее, что эта кровь обладает приворотной силой. Когда Деянира возревновала Геракла к Иоле (Р., IX, 102), то, чтобы вернуть его любовь, она послала ему плащ, пропитанный Нессовой кровью, и Геракл, надев его, погиб в страшных мучениях.

139

Фол — один из кентавров, бесчинствовавших на свадьбе Пирифоя (см. прим. Ч., XXIV, 121–123).

140

Две природы — звериную и человеческую.

141

Та — Беатриче, которая, сходя к Вергилию, прервала в Раю пение аллилуйя (еврейск. — хвалите господа).