112. Сиянье сей звезды всех тех оденет,Чьи от добра не уклонялись ноги,Но кто заслуги в мире со славой ценит.
115. Когда желанья, отдалясь с дороги,Нас к славе и к заслугам отвлекают,Лучи любви уже не столь в нас строги.
118. Заслуги те нас частью насыщают;Вот почему не меней и не болеБлаженства наши души ощущают.
121. Насытить Божья правда нас дотоле,Сердца у нас любовию покоя,Что к злу дороги нету нашей воле.
124. Различье звуков разрешится в строеПриятном, и различие уделаГармонией становится святою.[84] 127. А вот блистает в этой искре белой[85]Ромео, чье не знало воздаяньяВеликое и доблестное дело; 130. Но не гордится пусть его изгнаньемПрованс, зане тот дурен нестерпимо,Кто злоупотребит благодеяньем!
133. Когда на тронах королевских чтимыРаймонда Беранже четыре дщери, —Заслуга то Ромео пилигримма.
136. Когда ж Раймонд, злым языкам поверя,Изгнал его, обидев злобой ярой,Семь за пять получил он, – не потери!
139. И тот ушел, беспомощный и старый,Но если б мир проведал, как ходил он,Куска вслед за куском моля, как дара,
142. Его бы еще боле восхвалил он![86] — Беатриче говорит о грехе и искуплении, о творении посредственном и непосредственном.
1. – Осанна Богу истины и силы,Которого сиянье сих блаженныхДухов огни сугубо просветлило![87] 3. Так снова к миру песен вдохновенныхВернулась сущность та, блестя в повязкеУдвоенной красой лучей нетленных.[88] 7. С другими свет умчался в стройной пляске,[89]Сверкая, как на синем небосклонеБлестящих искр во тьме сверкают глазки. 10. – Скажи скорей, скажи своей Мадонне»,Скажи ей все», – мне сердце говорило:Где ты вождя отыщешь благосклонней?
13. Все ж то почтенье, что мне сродно былоПри буквах В и ИСЕ, – мощной властью[90]Как сонному мне голову клонило. 16. Но Беатриче молвила, участьеЯвляя мне улыбкою столь сладкой,Что дать могла сжигаемому счастье:
19. – Как верно мне гласит моя догадка,[91] —В возмездье должном справедливым карамНе видишь ты законного порядка. 22. Но положив конец сомненьям старым,Тебя терзать я не желаю долеИ подарю великих истин даром.
25. Не потерпев узды полезной воле,Муж не рождённый получил проклятье,И проклят род, что произошел оттоле; —
28. И род его погиб бы без изъятья,Не будь тот праотец людскому родуВсевышнею избавлен благодатью.
31. И со Творцом далекую природуЛюбви предвечной действом слило Слово,Решению предвечному в угоду.
34. Внимательней меня ты слушай снова:Природа вся в начале, возникая,Была к общению с Творцом готова,
37. Хотя сама себя лишила рая,От жизни и от истины небеснойСвой путь по произволу отвращая.
40. Венец терновый с тяжкой мукой крестнойПрироде, что приял за нас Распятый,Был справедливой карою возмездной.
43. Несправедлива ж кара та стократы,Когда мы личность примем в счет, какоюМучения те были все подъяты.
46. Та смерть рождает следствие двойное:Она приятна Богу и евреям;Рай чрез нее открылся пред землею.
49. Еще ты помни: суд над НазореемСвершал единый судия законный,Которого мы на земле имеем.
52. Твой ум, от мысли к мысли увлеченный,Теперь, я вижу, в новом сплетеньеЗапутался в сети неразрешенной.
55. Ты говоришь: мне эти рассужденьяПонятны; но зачем путь столь жестокийБыл надобен для нашего спасенья?
58. Брат, тайна та темна земному окуИ не вместится в разуме убогом,[92]Что не согрет лучом любви глубокой; 61. Но ты поймешь, по размышленье строгом,Что путь, который вам столь ненавистен,Достойнее всех прочих признан Богом.
64. Есть благость, пламень коей бескорыстен,[93]И самобытным светом он сияет,Первоисточник всех красот и истин. 67. Что без посредства благость та рождает,[94]То бесконечно, ибо неизменнаЕе печать во веки пребывает. 70. Что без посредства, от нее рожденной, —И не зависит и вполне свободноОт силы всяческой второстепенной.
вернутьсяОкончив ответ на первый вопрос Данта, кто они, Юстиниан отвечает на вопрос (V, 128), почему Меркурий, это скромное и неяркое светило, назначен ему и его собратьям местопребыванием. Ответ на это таков: все находящиеся здесь души слитком стремилось на земле к внешнему блеску и славе, что мешало совершенству их христианской добродетели; потому-то они и не поднялись в небе выше. Но это жилище им прилично, и они счастливы сознанием, что божественное правосудие предназначила им именно это место и никакое другое», а так как они, как и все праведные в раю вообще, довольны и счастливы своей ступенью, то это различие в отдельных тонах каждого из них производит один совместный аккорд небесной гармонии. Сравн. ІІІ, 49 и прим. к нему. Для примирения с исторической правдой требовалось, чтобы Юстиниан сознался сам в своем честолюбия потому что, не будь этого, он оказался бы чересчур превознесенным Дантом. Некоторые сопоставляют это место со стихом предыдущей песни «Вот кто любовь, нам жгущую, умножит!» и предполагают, что Дант, всего более обвиняющий себя в Чистилище (песнь XIII, 113, XI, 118) в гордости и высокомерии, предназначает себе звезду Меркурия вместо будущего жительства. Но гордость и честолюбие не одно и то же, а подобным же образом Данта приветствуют блаженные духи и на других планетах.
вернутьсяИменем Ромео назывались вообще пилигриммы, ходившие на поклонение в Рим. Ромео, о котором идет речь, возвращаясь из паломничества, был принят на службу в качестве управителя графом Раймондом Беранже или Белингиери, властителем Прованса. Верно служа своему господину, он умножил его доходы до того, что все четыре дочери Раймонда вышла замуж за королей. Но Раймонд поверил клевете на Ромео и потребовал с него отчета, при чем оказались блестящие результаты его управления; однако, это недоверие так подействовало на верного слугу, что он покинул своего господина и, ушел от него таким же бедняком, как был ранее.
вернутьсяПочему Ромео помещен здесь, трудно сказать, тем более что ею честолюбие ни откуда не видно. Можно лишь предлагать, что Дант приписывает честолюбию его усиленные заботы о финансовом возвышении своего господина и его уход от него, когда на него пало подозрение. Ноттер делает еще предположение, что на Меркурии, же поселены те, слава которых на Земле помрачена по их же собственной вине. Наконец, некоторые придают особое значение словам, что он помещен здесь, несмотря на то, что его дело осталось без награды на земле.
вернутьсяВ оригинале эта первая терцина по латыни с примесью еврейских слов:
Osanna sanctus Deus Sabaoth,Superillustrans claritate tuaFelices ignes horum malaboth! вернутьсяУказание на двойную заслугу Юстиниана – как законодателя и как завоевателя.
вернутьсяБлаженные духи в одежде света выражают свое блаженство круговой пляской, которая тем оживленнее, блестящее и быстрее, чем выше степень их блаженства и радости. Многие находят такое выражение блаженства излишне низменным и земным; но что можно отыскать более величественного, чье круговое движение звезд во вселенной?
вернутьсяBice – уменьшительное от имени Беатриче.
вернутьсяСледующее – третье из систематических поучений относительно главных пунктов христианского познании, – вращается около двух главных мыслей: 1) почему необходимое для искупления распятие Христа явилось грехом для иудеев и было отмщено Титом (с 20–26) и 2) почему Бог избрал именно этот путь для искупления, когда (по Григорию Великому и Фоме Аквинскому) возможны и другие пути (ст. 58 – 120.)
вернутьсяДух напрасно стремится проникнуть в божественные тайны, когда он еще не дозрел до них на огне любви.
вернутьсяПревосходное выражение мысли, что миротворенье, как и искупление есть лишь акт безграничной божественной любви.
вернутьсяВсе, что сотворено Богом непосредственно (в отличие от того, что сотворено им через посредство таких непосредственных созданий), одарено высшими и драгоценными преимуществами, – бессмертия, свободы от всего «нового» т. е. от законов посредственного творчества, и богоподобием. Такие же преимущества имел и человек в своем до греховном состоянии. После грехопадения он утратил два последние, сохранив лишь первое – бессмертие как души, так и тела.