Выбрать главу
52 Из сонма тех, кто меж добром и злом,Я женщиной был призван столь прекрасной,Что обязался ей служить во всем.
55 Был взор ее звезде подобен ясной;Ее рассказ струился не спеша,Как ангельские речи, сладкогласный:
58 О, мантуанца чистая душа,Чья слава целый мир объемлет кругомИ не исчезнет, вечно в нем дыша,
61 Мой друг, который счастью не был другом,В пустыне горной верный путь обрестьОтчаялся и оттеснен испугом.
64 Такую в небе слышала я весть;Боюсь, не поздно ль я помочь готова,И бедствия он мог не перенесть.
67 Иди к нему и, красотою словаИ всем, чем только можно, пособя,Спаси его, и я утешусь снова.
70 Я Беатриче, та, кто шлет тебя;Меня сюда из милого мне краяСвела любовь; я говорю любя.
73 Тебя не раз, хваля и величая,Пред господом мой голос назовет.Я начал так, умолкшей отвечая:
76 "Единственная ты, кем смертный родВозвышенней, чем всякое творенье,Вмещаемое в малый небосвод,
79 Тебе служить – такое утешенье,Что я, свершив, заслуги не приму;Мне нужно лишь узнать твое веленье.
82 Но как без страха сходишь ты во тьмуЗемного недра, алча вновь поднятьсяК высокому простору твоему?"
85 "Когда ты хочешь в точности дознаться,Тебе скажу я, – был ее ответ, -Зачем сюда не страшно мне спускаться.
88 Бояться должно лишь того, в чем вредДля ближнего таится сокровенный;Иного, что страшило бы, и нет.
91 Меня такою создал царь вселенной,Что вашей мукой я не смущенаИ в это пламя нисхожу нетленной.
94 Есть в небе благодатная жена;Скорбя о том, кто страждет так сурово,Судью склонила к милости она.
97 Потом к Лючии обратила словоИ молвила: – Твой верный – в путах зла,Пошли ему пособника благого. -
100 Лючия, враг жестоких, подошлаКо мне, сидевшей с древнею Рахилью,Сказать: – Господня чистая хвала,
103 О Беатриче, помоги усильюТого, который из любви к тебеВозвысился над повседневной былью.
106 Или не внемлешь ты его мольбе?Не видишь, как поток, грознее моря,Уносит изнемогшего в борьбе? -
109 Никто поспешней не бежал от горяИ не стремился к радости быстрей,Чем я, такому слову сердцем вторя,
112 Сошла сюда с блаженных ступеней,Твоей вверяясь речи достохвальной,Дарящей честь тебе и внявшим ей".
115 Так молвила, и взор ее печальный,Вверх обратясь, сквозь слезы мне светилИ торопил меня к дороге дальней.
118 Покорный ей, к тебе я поспешил;От зверя спас тебя, когда к вершинеКороткий путь тебе он преградил.
121 Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь ныне?Зачем постыдной робостью смущен?Зачем не светел смелою гордыней, -
124 Когда у трех благословенных женТы в небесах обрел слова защитыИ дивный путь тебе предвозвещен?"
127 Как дольный цвет, сомкнутый и побитыйНочным морозом, – чуть блеснет заря,Возносится на стебле, весь раскрытый,
130 Так я воспрянул, мужеством горя;Решимостью был в сердце страх раздавлен.И я ответил, смело говоря:
133 "О, милостива та, кем я избавлен!И ты сколь благ, не пожелавший ждать,Ее правдивой повестью наставлен!
136 Я так был рад словам твоим вниматьИ так стремлюсь продолжить путь начатый,Что прежней воли полон я опять.
139 Иди, одним желаньем мы объяты:Ты мой учитель, вождь и господин!"Так молвил я; и двинулся вожатый,
142 И я за ним среди глухих стремнин.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ Комментарии

1 Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
4 БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯИ ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
7 ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.
10 Я, прочитав над входом, в вышине,Такие знаки сумрачного цвета,Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне».
вернуться

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

Врата Ада. – Ничтожные – Ахерон. – Челн Харона

1-9. Надпись на вратах Ада. По христианской мифологии, ад сотворен триединым божеством: отцом (высшей силой), сыном (полнотой всезнанья) и святым духом (первою любовью), чтобы служить местом казни для падшего Люцифера (А., XXXIV, 121-126). Он создан раньше всего преходящего. Древней его – лишь вечные созданья (небо, земля и ангелы), и он будет существовать вечно.

Данте изображает Ад как подземную воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земного шара. Ее склоны опоясаны концентрическими уступами, «кругами» Ада.

37. И с ними ангелов дурная стая – которая, когда восстал Люцифер, не примкнула ни к нему, ни к богу.

42. Иначе возгордилась бы вина. – Грешники, казнимые в глубинах Ада, возгордились бы своим злодейством, видя рядом с собой этих ничтожных.

59-60. Кто от великой доли отрекся в малодушии своем – папа Целестин V, который был избран в 1294 г., семидесяти девяти лет от роду, и через пять месяцев, тяготясь своим саном, сложил его с себя.

77 Ахерон. – Реки античной преисподней протекают и в Дантовом Аду. В сущности, это один поток, образованный слезами Критского Старца и проникающий в недра земли (А., XIV, 94-142) Сначала он является как Ахерон (греч. – река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он образует болото Стикса (греч – ненавистный), иначе – Стигийское болото, в котором казнятся гневные (А , VII, 100-116) и которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада (А., VIII, 67-75). Еще ниже он становится Флегетоном (греч. – жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего (А , XII, 46-54) Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном (А., XIV, 134 и прим ), он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь (А., XIV, 76-90, XV, 1-12). Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь (А., XVI, 1-3; 94-105), чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (греч. – плач) (XIV, 119; XXXI, 123; XXXII, 22-30; XXXIV, 52). Лету (греч. – забвение) Данте помещает в Земном Раю (А., XIV, 136-138), откуда ее воды также стекают к центру земли (А., XXXIV, 127-132; Ч , I, 41), унося с собою память о грехах; к ней он добавляет Эвною (Ч., XXVIII, 121-133; XXXIII, 112-114).

83. Старик – Харон, перевозчик душ античной преисподней (Эн., VI, 295-330). В Дантовом Аду он превратился в беса (ст. 109)

92. Челнок полегче должен ты найти. – Харон, зная, что Данте не осужден на адские муки, считает, что ему подобает место в том легком челне, в котором ангел перевозит души к подножию Чистилища (Ч., II, 13-51).