Сковать айвара, то есть подчинить его, фактически сделать своим абсолютным рабом, можно было двумя способами. Один условно назывался льстивым, второй бранным. Ловец расставлял ловушку, способную любым путем удержать вольное создание на некоторое время и приступал собственно к ритуалу. В первом случае, пропуская через свою речь как можно больше личной и магической силы, надлежало ковать цепи для айвара словесными конструкциями комплиментов, во втором самыми черными оскорблениями.
Процесс этот, кстати, весьма выматывающий и трудоемкий, чреватый переутомлением и иссушением силы, длился не пару минут, а гораздо дольше, если не несколько семидневок кряду, то дни или уж во всяком случае, часы. Скованные силой слов дети солнечного пламени вынуждены были подчиняться своим пленителям. Но последним в случае успеха надлежало быть предельно осторожными в обращении с рабами. Одно единственное слово брани или похвалы, действуя от противного, могло отпереть оковы. И уж тогда мучителя ждала страшная расправа. Поэтому-то Элия, связавшая айвара всего одной фразой, пребывала в крайнем изумлении, которое, впрочем, не помешало ей воспользоваться имеющимися знаниями и расковать плененную в максимально сжатые сроки так же проворно, как заковала.
— Ты действительно не хочешь меня сковать, — удивленно констатировала айвар, только сейчас осознав до конца правдивость прежних слов богини. — Другой бы никогда не упустил такого шанса!
— Не хочу. Ни руганью, ни добрым словом я не хочу плести тебе ловушек, — серьезно заверила Элия. — Я не желаю неволить такие создания, как вы. Нет ничего такого, в чем я, нуждаясь сама, не смогла бы для себя сделать, а айвар-раб смог, так к чему мне пятнать душу преступлением?
— Другие думают иначе, — злобно оскалилась Стэлл, весьма вероятно вспоминая этих других и то, как она с ними расправилась.
— Право выбора, — пожала плечами принцесса. — Выбирай и будь готов держать ответ за свой путь. Люди еще могут плутать в иллюзиях по этому поводу, богам же такой роскоши не дано. Пойдем, поищем ту, которая, мне думается, выбрала неверно.
— Если уж ты айвара парой слов сковала, как интересно с этой воровкой разберешься? — хмыкнула себе под нос Стэлл, окончательно успокоившись относительно намерений богини и настроившись хорошенько поразвлечься.
— По обстоятельствам, — усмехнулась Элия, — ведь наказание должно быть равно преступлению. В этом весь смысл.
Глава 4. Исповедь похитительницы
С чувством новой душевной общности женщины двинулись по замку на поиски той, что столь нагло и неведомым способом позаимствовала силы Богини Любви. Вернув свое, принцесса уже не столько сердилась, сколько любопытствовала, но наказать преступницу, разумеется, собиралась.
— А как будем искать? — снова полюбопытствовала Стэлл. — Ты ведь ее матрицы не знаешь. Или в мыслях того неудачника хоть плохонькую копию считала?
— К чему? — пожала плечами принцесса. — Там, где была моя сила ныне пустота. Думаю, стоит ориентироваться на самую большую лакуну, которой стала похитительница, и мы не промахнемся.
— Тогда это здесь, — встала как вкопанная айвар у глухой замковой стены, на которой не то что захудалого гобелена, даже никакой ржавой сабельки предков не висело.
— Вполне возможно, — согласилась Элия, прислушавшись к ощущениям и размышляя находится ли за стеной какая-нибудь зала, к которой можно выйти по другому коридору, или помещение тайное и нужно искать скрытый вход, — вот только двери, кажется, нет.
— Сейчас будет, — радостно ухмыльнулась Стэлл и запустила в старый камень стены один из тех шариков, которыми «жонглировала» в покоях богини.
Шарик света ударился в стену и, растекшись жидким огнем, растопил камень как свечной воск.
«Эффективнее только серое пламя», — подумала Элия об одном из навыков Повелителя Межуровнья, передавшемся ей в несколько ослабленном варианте.
За оплывами раскаленного каменного теста, пышущего жаром, показалась полутемная комнатка. Она была завалена кучами всякого барахла, словно крысиная норка. Среди скаток дорогих тканей, сундучков, шкатулочек, статуэток, ковриков, вееров, вазочек, думочек и прочей всячины Элия даже не сразу разглядела скорчившуюся женскую фигурку, жмущуюся к креслу. Зато группу вторжения видно и слышно было прекрасно. Стэлл первой ринулась в проем, следом за ней аккуратно телепортировалась Элия, воссоздав за спиной иллюзию цельной стены и заодно остудив расплав. Богиня любила тепло, но не до степени купания в магме.