Выбрать главу

– Я и не думала поручать эту задачу тебе, дорогой, у меня есть на примете кое-кто другой. Надеюсь, заодно он поможет и в решении вашей со Связистом маленькой проблемы, – улыбнулась принцесса, в дополнение к салатам положив себе горячего блюда и начиная лакомиться нежнейшим мясом цыпленка под кисло-сладким соусом.

– Ха, было бы здорово, – оптимистично воскликнул Связист, метя все, что есть на столе, от мяса до воздушных пирожных со сливками, с аппетитом нисколько не затронутым происходящими драматическими событиями. Силы очень быстро успокоились, рассудив, что раз за дело взялась Элия, являющаяся по выражению его хороших приятелей принцев самой хитрой стервой во Вселенных, значит можно вообще ничего не опасаться. – Мне, знаешь ли, по Уровням от Темных Братьев не с руки бегать, этак и поразвлечься, как следует, не получится.

– Маленькой проблемы? У тебя своеобразное представление о величинах, стради, – уязвленный тем, что угроза его бесценной жизни представляется сестре столь незначительной неприятностью, тихо фыркнул Энтиор, впрочем, не проявляя своего негодования слишком сильно, а то, чего доброго, сестра разгневается и вовсе лишит его помощи.

Привычно игнорируя недовольный комментарий эгоцентричного вампира, Элия в долю секунды сплела привычное заклятье связи и лукаво позвала:

– Я нашла темную половину твоей пропажи. Не желаешь взглянуть, когда выпадет свободная минутка?

– Желаю! – мгновенно отозвался кто-то, невидимый мужчинам, – рыкнул что-то странное с массой шипящих, получил громогласный ответ в том же ключе вперемежку с ревом, и вот в будуар принцессы прямо из воздуха, на мгновение ставшего воронкой хладной тьмы, шагнул великолепный мужчина и Повелитель Межуровнья по совместительству – лорд Злат.

Алые его свободные одеяния из драгоценного шелка арадов, расшитые изумрудной и золотой нитью, перехваченные в талии широким черным поясом с подвешенными к ним ножнами с тяжелым длинным клинком ничуть не походили на модные длинные камзолы по-лоулендски и совсем не соответствовали нежным бежевым оттенкам будуара богини. Но сейчас Повелитель Межуровнья не счел необходимым тратить мгновения на процедуру переодевания. Слишком заинтриговало его известие, принесенное Элией. Впрочем, ничуть не меньше его привлекла и сама богиня в домашнем (то есть чуть более коротком, чем требовал придворный регламент) платье.

Привычно не замечая никого, кроме принцессы (это выходило у Злата так естественно, что, по мнению гордеца Энтиора, было куда хуже любой демонстративности) мужчина прошел к креслу Элии. Запечатлев не ее шее интимный приветственный поцелуй по вампирскому обычаю, с обычной язвительностью, прикрывшей легким флером его явный интерес, словно между делом Дракон Бездны бросил:

– Так что ты хотела мне показать, малышка? Ни твой заигрывающий с Тьмой клыкастый родич-мальчишка, ни Сила, предпочитающая притворяться созданием плоти, в моих Владениях не пропадали.

– Вот, – Элия протянула Злату злополучный портрет.

– Хм, – выгнул смоляную бровь Повелитель Путей и Перекрестков. – Я почти готов поверить в Судьбу и промысел Творца. Это действительно карта Колоды!

О да! Спящее излучение было скрыто весьма искусно, поглощенное плетением металла и магии и лишь сейчас начало прорываться из-под спуда заклятий из-за близости Связиста. Ты можешь достать карту?- попросила богиня, точно девочка, умоляющая старшего брата подать ей конфетку с полки высокого буфета. – Хотелось бы взглянуть на надпись.

– Разумеется, – небрежно пожал плечами Злат и, взяв книжицу в ладони, сложенные лодочкой, слегка подул в них.

'И дыханье Дракона Бездны – есть Темный Пламень и Хлад Первозданный…' – мысленно процитировала принцесса, с жадным исследовательским интересом наблюдая за тем, как под действием дыхания Повелителя Путей и Перекрестков оплывает точно свеча неразрушимый каурим, освобождая хорошо знакомую пластину карты из Колоды Джокеров. 'Интересно, он может воздействовать на два различных предмета выборочно или просто карта не поддается Темному Пламени?' – мгновенно задалась вопросом богиня, но не стала произносить его вслух. Злат мог не оценить страсти Элии к лабораторным опытам на его персоне.