Костяшками пальцев свободной ладони — совсем невесомо, нежно — он провел по щеке девушки. Летта сглотнула.
— Я не доблестный рыцарь, моя принцесса, — криво улыбнулся Александр. — Не буду скрывать, сначала я хотел отомстить. Хотел посмотреть в глаза твоему отцу и спросить, каково это — жить в достатке и роскоши, когда член твоей семьи вынужден побираться на улицах? Блистать на балах, когда родных убивают в собственном доме? Несколько раз я даже рассматривал вариант с твоим похищением. Чтобы вы тоже на своей шкуре прочувствовали, каково потерять то, что дорого...
Летта попыталась вырваться. Безуспешно.
— ...Да только встретил я тебя, в той нелепой сорочке с утятами и канделябром наизготовку... Увидел, как ты от страха дрожала, но все равно вышла на шорохи... Наблюдал за тобой на светских приемах, когда ты в золоте и шелках танцевала с аристократами, как сияла вся, словно богиня, сошедшая с небес... Укладывал тебя спать после очередной гулянки с Тиль, Инрой и Фаэном, слушал, как ты лепечешь что-то и пьяно хихикаешь... Таскал пирожные, когда тебя в очередной раз в комнате запирали, и понимал — не смогу.
Александр перевел дыхание.
— Не смогу не только заявиться на порог, рассказать о своем происхождении в принципе. Так и останусь безмолвным, безымянным наблюдателем в тени... Но сложилось так, как сложилось, — голос Александра лишился мягкости. — И вот я здесь. Претендую на твой трон, руку и сердце.
Летта опустила голову, закрыв лицо золотыми прядями. Плечи ее едва заметно подрагивали.
— Одна ты королевство не удержишь, — твердо продолжил Александр. — Не спорь. Мэтр Льюис поможет, конечно, на первых порах, но эти змеи и на него управу найдут. Или — еще хуже — соседние страны подтянутся. Ты молодая, неопытная, мира за пределами Лорреля не видела. Легко сломают и подчинят себе. И превратится Ленра из королевства в какое-нибудь герцогство, а то и графство, подчиненное чужой короне.
— А ты, значит, отличный вариант? — процедила Летта прерывисто.
— Не совсем. Есть и у меня пара скелетов в шкафу, неприятные слухи все же разойдутся, — самокритично заметил Александр. — Но я владею компроматом на каждое более-менее видное лицо в королевстве и за его пределами, умею этой информацией воспользоваться в нужный момент и... меня не так уж просто обмануть.
Александр наклонился ниже, убирая непослушные пряди принцессы за ухо:
— Если мы не будем тратить время и силы на разборки друг с другом, а объединим усилия — ни одно сборище аристократов не сможет нам противостоять. Вместе мы восстановим Лоррель, вернем мир в королевство и приумножим его богатства. И я клянусь, Летта, со мной тебе не придется беспокоиться о свободе передвижений и действий. Я не стану тебя ограничивать.
— А взамен? — глухо поинтересовалась принцесса.
— Я задолжал тебе прогулку по крышам города, помнишь? — улыбнулся Александр. — Буду рад, если ты согласишься, когда мы отстроим Лоррель.
Крошечный — по сравнению с его собственным — кулачок Летты ударил в плечо.
— Дурак! — пробормотала принцесса, шмыгая носиком.
Александр рассмеялся.
Оттаяла.
— ...Четвертый раз рвутся, с-собаки! — гневный возглас мэтра Льюиса разрушил все очарование момента.
Глава 5
На краю мира,
Увядшие сады
Смерть, тяжело опершись о косу, окинула взглядом затерянный на самых задворках мира уголок, до которого не мог добраться даже самый настойчивый лучик солнца, ибо небо над ним всегда скрывали тучи. Серая хмарь наверху, хлопья тумана снизу, да черные ветви искореженных деревьев и увядшие кусты роз. Безрадостный пейзаж, словно иллюстрация для страшных сказок.
Этот пейзаж навеял тоску по утерянному, по несбывшемуся... тоску по прошлому, которое Смерть так и не смогла забыть.
Когда-то сад был полон жизни. Бутоны роз колыхались на ветру, солнце касалось их теплыми лучами и капельки росы бриллиантами сияли на листьях. В кронах деревьев вили гнезда птицы, пестрые бабочки летали над цветами, а воздух наполнялся звонким пением, шелестом листьев и смехом — заливистым смехом богини жизни, прекрасной и вечно-молодой.