«Вот засранцы, раньше свалить не могли? Сейчас сюда еще магистр Бьерхо, не приведи боги, наведается, и что мы делать будем?»
Лично выдавать недотеп мужчина не собирался. Во-первых, чисто из солидарности. Во-вторых, репутацию этот случай попортит и ему тоже, все же Инра была его ученицей. В-третьих, не его это дело, с кем там принцесса гуляет по ночам. В его должностные обязанности нравственное воспитание не входит.
Но не успел мэтр создать иллюзорное плетение в гардеробной, чтобы отвлечь внимание, как по дворцу прошла дрожь и где-то на нижних этажах оглушительно бабахнуло. Мэтр от неожиданности, чуть неоформленное плетение не выпустил. Придворные дамы повторно заахали. Король, краснея от гнева, развернулся.
— Кто посме-е-ел?! — буквально прорычал он и мотнул головой в сторону Летиции: — С тобой, дочь моя, позже поговорим.
И унесся по коридору выяснять, в чем дело. Любопытные фрейлины частично последовали за ним. Оставшуюся часть отвлек на себя мэтр Льюис. Летта в этот момент, несмотря на дикую головную боль, развила бурную деятельность по переодеванию и умыванию. Друзья же, пользуясь неожиданной шумихой, поодиночке выползли из-под кровати за спинами придворных и проскочили к окну. Фаэна по-прежнему тащили в четыре руки — благо полукровка был удивительно легким.
Открыл его, благодаря ловкости рук, Безымянный и первый же выпрыгнул наружу. Третий этаж для такого профессионала — пустяк. За ним выпихнули Фаэна. А потом и сами девушки скрылись из виду. Инра на прощание еще успела благодарно кивнуть демонстративно отвернушемуся в этот момент к двери учителю и послать воздушный поцелуйчик Летте.
Королевский дворец они покинули короткими перебежками два часа спустя. Фаэн к этому времени таки успел проснуться и изнывал от желания вернуться в мастерскую и одну пришедшую во сне идею записать.
Самой Инре очень хотелось выяснить, что же послужило причиной взрыва. Интуиция и знание собственного характера подсказывали ей, что в инциденте виноваты именно они с друзьями. Но эта же интуиция недвусмысленно намекала, что если она появится перед глазами мэтра Льюиса в ближайшие месяца два, ей не жить. Просто потому что мэтр будет первым человеком, которому с этим случаем придется разбираться.
А это значит, что? Пра-авильно! Нужно со спокойной совестью передать великую миссию по выяснению правды на плечи Безымянного (эта зараза все равно слухи, как-либо касающиеся королевской семьи и их места обитания, узнает одним из первых) и свалить в закат, пока не догнали.
Вообще, она еще на рассвете должна была покинуть королевство Ленра и отправиться в место проведения семейного совета. То бишь, домой. По уважительной причине отъезд отложился, но затягивать его дальше было попросту опасно. В первую очередь, для жизни, потому что мэтр не упустит возможности ее отыскать и лично все высказать. Во вторую — потому что обеспокоенная ее долгим отсутствием семья, не приведи Небо, еще тоже кинется на поиски и испортит все инкогнито.
Поэтому то, когда солнце приблизилось к середине небосвода, Инра стояла на холме, любуясь видом столицы издалека, и мысленно прощалась с ним на долгие-долгие годы.
Потому что, когда она вернется сюда снова — неизвестно. А Лоррель — невероятно красивый город.
— Лэра, — кашлянул позади один из охранников каравана, с которым женщина и покидала столицу. — Вы отправитесь с нами дальше?
— Нет, спасибо, — отказалась от сопровождения Инра. — Дальше я пойду она.
Путь ее лежит не по главному тракту, соединяющему Ленру и Менрир, а по еле различимой даже наметанному глазу архимагов смертных тропочке между пространством и временем. Конечно, проще было бы создать окно портала и переместиться напрямик… но купол, защищающий особняк от проникновения посреди изменчивого Нигде, не пропустит телепортацию любых видов.
Остается только пройти пешочком, постаравшись не навернуться ненароком, иначе выкинет ее с тропы посреди океана… или в проснувшийся вулкан — бывали случаи. Убить не убьет, но приятного все равно мало.
Удивительно, но до дома Инриль добралась без происшествий. А там ее встретила…
— Мама! — окликнул только появившуюся женщину звонкий голос.
В объятия разулыбавшейся богини влетела рыжеволосая девочка. Лиру — ее маленькое Счастье. В дверях показалось еще несколько человек, радостно устремившихся навстречу.