— Я тоже ничего не знаю об этом, — поддержал дядю Дэнталион.
— Вот его словам я склонна поверить, — ткнула пальцем в сына Инриль и в очередной раз потерла переносицу. — Вот, что мы сделаем, семья. Нам нужна эта информация, срочно. Если не удастся проникнуть в академию, придется вламываться силой. Но пока…
Инриль посмотрела на дочь:
— Лиру, счастье мое, слетай-ка ты птичкой к академии, послушай, что там говорят. Может, какие-то преподаватели все же требуются…
— А что, если нет? — въедливо уточнил Тейрон.
— Ерунда! — грохнула по столу бабуля. — Это место, где толпа магически одаренных спиногрызов обретается. Нагрузка на психику преподавательского состава колоссальная, кто-то наверняка не справляется. Основные дисциплины, конечно, стабильные, а вот на второстепенных предметах точно текучка.
— А если… — вновь подал голос Тейрон, не иначе, как из природной вредности.
— А если самим пробраться не выйдет, — перепила его Инриль, вспомнив про еще один вариант. — Придется звать на помощь одного знакомого бога воровства. А это…
— Нежелательно, так как только укоренит слухи, — понимающе кивнул Дэнталион.
Фрейль в их мире — самое большое и могущественное объединение богов. Родители Инриль и Тейрона внесли большой вклад в победу над темными и с тех пор семья уже традиционно мониторит обстановку на предмет возможных угроз.
Если коллеги прознают, что Фрейль сами забеспокоились из-за темных (или кто там себя за них выдает), волнения только усилятся.
А ведь во всех вопросах, касающихся божеств, все решает вера. Если даже боги поверят в возвращение преемников Хаоса… Темные действительно вернутся. Именно поэтому Инриль планировала как можно дольше сохранять эту проблему строго внутри семьи.
Во избежание.
Глава 4
На ветку дерева рядом с главным входом в академию магии опустилась маленькая птичка с рыже-золотистым оперением. Янтарные глаза внимательно осматривали обстановку.
Маленькая разведчица уже приготовилась было к долгому ожиданию, но ей повезло…
По дороге от Бридвиля к воротам неторопливо двигалась пара — судя по мантиям — магов. Конечно, они могли арендовать в городе карету и доехать с комфортом. Но у них была весомая причина идти именно пешком.
— Хватит уже тянуть время до неизбежного, — сурово поджала губы сухопарая женщина и тряхнула черной как смоль косой.
— Но, дорогая, вполне возможно, что это наша с тобой последняя прогулка! — запричитал ее пухлощекий спутник, промакивая лоб платочком.
— Брось, не убьет же он нас за одно несчастное заявление об увольнении, — закатила глаза женщина.
— Два! Два заявления, дорогая. И ты плохо знаешь Шейна де Вира, — запротестовал толстячок. — Это человек-кремень. Держу пари, он и в студенческие годы с девушками никогда не встречался, потому что это вредит личной эффективности. Ты помнишь, как он смотрел на наш роман? А что начнется сейчас, когда мы объявим о своем уходе по личным обстоятельствам…
Женщина цыкнула.
— Фиалочка моя, — тут же заворковал толстячок, беря ее за руки и трогательно заглядывая в глаза.
Чтобы проделать это, ему пришлось задрать голову, потому что женщина на эту самую голову была его выше.
«Фиалочка», прозванная так толстячком за цвет глаз, только вздохнула.
Сколько удивленных возгласов и охов они слышали, когда знакомые узнали, с кем она связала жизнь — не перечесть. И все дружно пытались узнать, как же так вообще вышло? Как женщина, известная своими железными принципами и полной независимостью от чужого мнения, могла полюбить кого-то столь уступчивого и мягкого — как в прямом, так и в переносном смысле?
Этот мужчина не был похож на того, кто в случае опасности сможет защитить ее или принять решение в чрезвычайной ситуации. Но и сама она в жизни бы не позволила задвинуть себя за спину. Привыкшая все проблемы решать сама, она не представляла, как это вообще может произойти.
Но… он и не пытался как-то ущемить ее. Наоборот, предоставлял полную свободу действий, а сам окружал заботой, дарил тепло, поддержку и уют.
Можно сказать, в их случае, они с мужем просто поменялись ролями. И никто от этого не страдал. Впрочем, в тонкости своих отношений пара никого не посвящала, предпочитая тихо, по кирпичику строить семью.
Но вот проблема — преподавание отнимало слишком много времени, практически не оставляя его для личной жизни. Пришлось выбирать: либо любимая работа, либо семья, с которой пара уже немного запоздала.