– Ну, видимо, кто-то не захотел, чтобы американцы больше что-то увидели, – в голосе Барта если и была ирония, то почти незаметная.
– Вы видели там эту, силиконовую? – резко спросила Марлен, и продолжила не дожидаясь ответа: – Ее там не было. Она, и ее мальтийские дружки их прикончили.
– Только эти выкалывания глаз… Уж очень по Византийски. Не по-рыцарски.
– Какое рыцарство, – фыркнула Марлен. – Пока мы картины смотрели, Этот Бальи все прижимался ко мне. Бр-р. Как представлю, что он приказал перебить этих солдатиков, буквально через полчаса после этого, так жутко становится.
– А зачем ему это? – Макс попытался проанализировать. – Если начнут все раскручивать, то ниточки, даже я бы сказал канаты, тянутся к нему. Мы приехали в музей прямо с мероприятия, организованного Орденом. Контакты Лингфилда с Рачовски установить будет несложно. Ну и зачем ему убивать, если он мог просто купить?
– А зачем платить? Если можно просто избавиться от это неприятной необходимости? – возразила Марлен.
– Решение вопросов с полицией, журналистами будет стоить дороже, в том числе и для репутации. Не такой он человек, чтобы так рисковать.
– А мисс пластическая хирургия? – злобно спросила Марлен. – Это же, в конце концов, она была в музее, и исчезла потом.
– Ну она может работать и не только на Орден.
– А на кого еще? – изумился Барт. – У нас что, весь мир ищет эти дурацие побрякушки.
– А убийство Виктора? Теперь я как-то сомневаюсь, что это был Сергей, – Барт задумался. – Что, черт возьми, происходит! И зачем выкалывать глаза? Слова Рачовски не были метафорой. Что это за знак?
– Да какая разница, что за знак, – очнулся Макс. – Главное, чтобы с нами такое не сделали. У нас есть максимум 2 часа, чтобы убраться из города. Охранник в музее что-то вспомнит. А уж таксист, подвозивший нас, и опишет. Но его допросят не раньше утра. В аэропорт нельзя, у нас паспортов нет, а в отель идти безрассудно. У кого-нибудь деньги остались? И прощупайте одежду на наличие жучков. Они могли незаметно поставить маячок.
Макс и Барт вывернули карманы – ни монетки. В планах Рачовски, вероятно, было не только посмеяться над ноготой физической, но и над финансовой. Прощупали каждую складку одежды. Ничего подозрительного не обнаружили.
– Деньги есть у меня, – голос Марлен обрел твердость. – Но не с собой. Идите за мной и не спрашивайте. Зайдем за деньгами, после поедем на вокзал и сядем в поезд. Паспорта для покупки билетов на поезд не нужны.
Не дожидаясь ни единого знака согласия, Марлен встала и направилась к лестнице. Макс молча зашагал за ней следом по щербатым каменным ступеням. Их поиски закончились. Амулетов нет, денег нет. Если их не обвинят в убийстве, то за разграбление музеев они могут сесть надолго. Барт плелся сзади. Макс слышал его бормотание: «Ну почему так по-византийски?»
«Интересно, – подумал Макс. – А смертную казнь в Италии отменили? Трупы оставшиеся на лестнице – служили доказательством обратного. Человеческие законы могут накладывать вето на что угодно».
Марлен идя впереди по набережной, резко свернула и зашагала по мосту. На другой стороне в утренних сумерках показались остатки крепостной стены и арка. Приблизившись, Макс прочитал на табличке Piazza di Porte Portesse. Это название ему ничего не говорило. Но Барт заметил:
– Мы определенно на правильном пути. Всюду знаки.
– Ты про выколотые глаза и потерянные амулеты? – мрачно спросил Макс
– Название площади ди Порте, такое же как и у автора первого рассказа про Монтекки и Капулетти.
Макс не стал комментировать, а Марлен, тем временем, подошла к зданию, чуть в глубине в квартала, на котором едва различалась вывеска Отель «Порте».
– Так, мальчики, – Марлен резко обернулась к ним. – Вы заходите внутрь через минуты две после меня и остаетесь на креслах около ресепшена. Ни слова. Я поднимаюсь наверх и забираю вещи, затем вызываем такси и едем на вокзал. У отеля есть еще выход на другую сторону, туда такси и подъедет. Все вопросы потом. Все, тихо, входите и сидите как два туриста-олигофрена.
Марлен впорхнула в дверь отеля. Когда Макс с Бартом зашли внутрь, то Марлен уже не было в маленьком холле. Лишь на лестнице были слышны постукивание каблуков. Портье вопросительно посмотрел на них, но Макс промычал что-то нечленораздельное, показал рукой вверх и присел на кресло. Портье углубился в свои бумаги. Марлен спустилась через пять минут, таща за собой небольшой кейс, размером с ручную кладь, которого ни Макс ни Барт раньше у нее не видели. Марлен весело спросила портье про такси, и он, широко улыбнувшись, кивнул. В этот момент у него зазвонил сотовый, Макс напрягся и привстал, готовясь ко всему сразу. Портье не меняя улыбки на лице, произнес: «Si. Grazia» и показал Марлен в сторону, противоположную входу. Марлен поблагодарила портье, оставив розовую десятиевровую купюру на стойке и дала знак следовать за ней.