– Вы нашли последнюю часть? – первое что выпалил Барт, и только потом добавил, – Macallan.
– Семьдесят четвертого года Вас устроит? – Лингфилд не дожидаясь ответа сделал знак стюарду. – А для Вас, мадемуазель Марлен, Дон Периньон, не возражаете?
Стюрд налил всем спиртное, оставил бутылки на барной стойке и удалился.
– Как вы нашли последнюю часть? Где? – тон Барта требовал ответа.
– Для меня эта часть, скорее первая. Мы ее обнаружили два года назад. Я разбирал архивы Ордена, я вам говорил про это вчера, в Риме, – самодовольно усмехнулся Бальи. – И обнаружил запись про эти языческие амулеты. В архивах я обнаружил перепись сокровищницы в Ла-Валетты и упоминание о каком-то амулете из топаза, привезенном еще со Святой Земли. А в переписи 19 века запись отсутствует. Соответственно, либо французы разграбили, либо кто-то из своих. Например, его похитил Литта, и вручил Павлу вместе с остальными регалиями Ордена, которые сумел прихватить. Этот амулет и отыскали вы в Петербурге.
– Ну а вы-то? У вас же, как вы говорите, первый, – вступила в разговор Марлен.
– Я читал описание этого артефакта, и понял, что эта часть чего-то большего, это ни четки, ни браслет. Искал я долго. Не сразу понял, что он в Петербурге, В бывших владениях Ордена в Европе, вариантов, где он мог оказаться, великое множество. Я изучал архивы и сопоставил, разные древности из топаза. Вдруг амулет, который принадлежал Ордену, сейчас лежит в каком-то музее. Я нанял этого немца Гетца. Вы с ним встречались. Не слишком способный, но зато хорошо роет по архивам. Он и нашел в запасниках музея дворца Дожей старинный кусочек старинной подвески из топаза. Я просто купил эту малозначительный для музея экспонат, потому что был уверен, что это именно то, что я ищу. Но, очевидно, что это является частью чего-то большего, того же, что и амулет из сокровищницы Ордена.
– Так Гетц работает на вас давно?
– Давно, но уже нет. Он, наверняка, переметнулся к Коллекционеру. После Германии о нем не слышал. Рачовски, обнаружил своих людей мертвыми. Но хватит попусту сотрясать воздух, – почти торжественно произнес Лингфилд, – я предлагаю совершить, наконец, сделку. Выкладывайте свои амулеты на стол. Посмотрим, что вы там отыскали.
– А если мы не захотим совершать сделку? – почти с вызовом заявила Марлен.
– Боюсь, прекрасная мадемуазель, у вас нет другого выбора. Рассудите сами. Здесь, на моей яхте с амулетами вы в безопасности. Обученные и хорошо вооруженные профессионалы, все из Иностранного Легиона смогут защитить Вас от всех опасностей, включая вашу собственную недальновидность и несговорчивость. Ведь вы же не хотите попасться тому, кто убил команду Рачовски? – и он почти с усмешкой посмотрел на Марлен.
– Сколько? – спросил Макс.
– Отлично, – почти засмеялся англичанин. – Семь миллионов. Как вы их разделите, не моя забота. Деньги лежат на анонимном счете. Вот данные счета, – и он показал карточку с кучей цифр. – Можете перевести их куда пожелаете.
Сессилия взяла карточку в руки и приблизилась к Барту:
– Мне кажется, ты умеешь управляться со счетами.
Барт не сразу перевел взгляд от итальянки на карточку.
– Вы можете прямо сейчас перевести деньги на любые счета, – бархатным голосом произнесла она.
– Интересно как? – Марлен происходящее нравилось все меньше и меньше. – Ваши друзья, уже мертвые впрочем, забрали у нас все. Включая смартфоны.
– И верно, – наигранно воскликнул Лингфилд, – но мисс Мануччи взяла все телефоны с собой, так что вот они.
И он вытряс содержимая небольшого пакета себе на стол. Там были и очки Макса, и все телефоны и планшеты. Макс дернулся было вперед, но его позыв был погашен охранником, стоящим рядом с ним, и Макс шлепнулся обратно на мягкий кожанный диван. Он недобро посмотрел на здоровяка.
– Дорогой Макс, – почти ласково произнес Лингфилд. – Прежде чем передать вам семь миллионов, я бы хотел увидеть то, что покупаю за эти деньги. Кто их хранит на этот раз?
– Вот они, – произнес Макс, доставая из-за пазухи косметичку.
Марлен испепеляюще посмотрела на него.
– Нам не выиграть, – извиняющимся тоном произнес он, – лучше деньги, хоть какой-то результат.
– Главный результат даже не деньги, а то, что мы сможете спокойно жить дальше, – радостно сказал Лингфилд. Густаво! – и он обратился он к стоящему рядом с собой охраннику, возьми и принеси мне тот мешочек.
Густово безукоризненно выполнил приказ, и через минуту Лингфилд увлеченно, забыв обо всем раскладывал амулеты на своем столе из красного дерева, покрытого толстым слоем глянцевого лака. Немного покопавшись под столом, он извлек еще одну ветхую ниточку с почти черными камешками.