Барт остервенело поливал огнетушителем на дерущихся. Они потеряли хватку и ориентацию. Макс оглушенный упал на кресло, Марлен продолжала кружиться, из снежного химического облака то и дело вылетали ее руки. Но и она успокоилась, осела и замерла.
Шаг 4. Платье для Афродиты
Макс, будто умываясь, протер руками лицо и дико уставился на Барта.
– Ты чего?
– Вы с Марлен немного повздорили, – сказал Барт, все еще держа наготове огнетушитель.
– А-а, а что здесь… – Макс на остатки белой гадости.
– Возвращаюсь я счастливый, с бутылкой бренди, а тут вы вцепились друг в друга. Я огрел Макса по голове бутылкой бренди. Бренди вдребезги, Максу ничего.
Макс потрогал голову. Зашипел от боли, видимо найдя рану.
– Был бы мозг, было бы сотрясение.
– Я в тамбуре схватил огнетушитель, – продолжил Барт. – Вот собственно и всё. Бренди жалко. Марлен, ты как? Ты, как Венера, рожденная из порошка?
Взгляд Марлен, был испуганным.
– Что на нас нашло?
– Я думаю, вот это, – и Барт показал на амулеты.
Они спокойно лежали на чистом столе, посреди залитого купе. Максу катастрофически захотелось выпить крепкого алкоголя. В купе остался только запах. И Макс пожалел, что бренди разбился.
– Нужно, чтобы амулеты хоть как-то изолированы, – четко произнес Барт. – Когда они вместе, я с нескольких метров чувствую их энергию. Сходите, умойтесь. Только в разные концы поезда. А я пока что-нибудь придумаю.
Барт прикрыл дверь и заглянул в соседнее купе. Там веселилась группа молодых людей и девушек. На столе были разложены сендвичи, куча пустых бутылок пива и термос. Барт уставился на термос, а молодежь вопросительно уставилась на него.
– Извините, – очнулся Барт. – Я забыл дома термос, а мне очень нужно пить горячие напитки. Можно я у вас его куплю. Сто евро.
– Купите на вокзале, – с польским акцентом посоветовала одна из девушек. видимо, термос принадлежал ей.
– Не могу терпеть, мне нужен сейчас. Вы ведь сами на вокзале сможете купить. Я думаю, за двести евро сможете купить термос Армани.
И Барт доверительно достал две ярко зеленые купюры. Спутник девушки легонько подтолкнул ее.
– Вам так сильно нужен термос? Вам нездоровиться? Забирайте просто так.
– Просто так не заберу. Вам же нужно купить новый, – и Барт смело шагнул вперед, взял со стола термос синего цвета, положил на стол деньги и удалился. Купе с молодежью хранило молчание.
Макс вошел в купе вместе с Бартом. Барт бесцеремонно вылил остатки кофе прямо на пол. Немного черного на белом могло увеличить продажную стоимость этой абстракции в несколько раз. Но Барт об этом сейчас не думал.
– Макс. Аккуратно положи амулеты в термос. Постарайся не долго держать их в руках.
Макс молча послушался. Глаза еще щипало. И ему не хотелось вспоминать произошедшее. Он аккуратно сгреб камешки и веревочки и насладился гулких звуком, падающих в пустой металлический сосуд драгоценностей. Вошла Марлен. Она молча смотрела на происходящее. Но когда Макс закончил безапелляционно заявила.
– Нужно их сдать в багаж. Пусть летят отдельно
– А не потеряют? – спросил Макс. – Хотя, если потеряют, я буду рад.
– Увы, – Барт улыбнулся, – багаж бизнес-класса загружают отдельно от эконома, так что не потеряют.
– И чтобы положить в багаж хоть что-то, нужно этот багаж вначале купить. Я куплю чемодан и пару платьев в Милане, – твердо добавила Марлен. – А то странно лететь в костюме из пены и сдавать в багаж абсолютно пустой чемодан. Я все куплю.
Макс с Бартом не выходили из миланского вокзала, поглощая кофе в малюсеньком кафе микроскопическими чашечками с черной капелькой на дне. Марлен вернулась с ярко красным чемоданом. Макс поморщился, но, скорее от пятой чашки нестерпимо крепкого эспрессо, который, надо отдать ему должное, развеял сон. До аэропорта добрались на такси.
Шаг 5. Аэропорт
Принадлежность какой-либо группе людей накладывает определенный отпечаток на внешность. Это как посвящение в секту. Стиль жизни, стиль мышления, стиль одежды. Индивидуальность в обществе кажущаяся, и она проявляется до тех пор, пока рядом не появится человек той же группы общества. Макс с трудом мог отличить секту бухгалтеров от секты мерчендайзеров, зато охотников за собой он определял сразу. Это чувствовалось почти физически: тепло в ладонях и привкус во рту, похожий на жженый сахар. Ему, правда, надоело быть дичью. Хотелось самому полакомиться охотничьим трофеем. Самоуверенный охотник и мысли не допускает, что он сам добыча, хотя через мгновение зубы сомкнуться на его шее. Макс оценивал любые перемещения в зале аэропорта. Пышная дама в платье с рюшечками и огромной шляпе, украшенной перьями и гигантским зонтом-тростью, видимо, чтобы не казаться такой большой, но комичность этой фигуры подчеркивал худенький мальчуган прицепиввийся к сумке.