Думузи. Он ведь человек. Ее вдруг охватил прилив чувств ко всем людям. Ей захотелось обогатить их жизнь, дать им пищу, дать им богатство, дать им знания, как Великая река Бурануну разливается и дает их земле питательный ил. Ведь люди, по сути, создали ее. Да, вначале она была толстой и безобразной, с широченными бедрами удобными только для рождения потомства. Но ведь люди и их вкусы меняются. Она вдруг осознала, что чем лучше они живут, тем лучше она выглядит, тем больше она себе нравится.
Думузи. Она не помнила его лицо, но зато помнила его взгляд, видела его сердце, горячее и громкое. Ей вдруг страшно захотелось увидеть его снова, чтобы он был рядом. Прямо здесь, прямо сейчас, рядом с ней. И, чтобы он увидел ее. Красивую, горячую, страстную, громкую. Она страстно возжелала обрести человеческую плоть. Богиня в человеческом облике – что может быть прекраснее и сильнее. И Думузи сможет увидеть ее не только во сне. Сможет дотронуться до нее не только во сне. И она сможет отдаться ему не только в мечтах.
Для этого ей нужна сила и власть верхновных богов. Та власть, которую они спрятали от людей, чтобы избежать катастрофы. Та власть, которую боги спрятали от самих себя, чтобы не искушать.
Решение пришло быстро и поразило даже ее саму смелостью и лихачеством.
Богиня призвала свою служанку Ниншубуру помочь ей. Ниншубуру был идеальной служанкой. Когда требовалось, она представала в образе красивой хрупкой девушки, умелой в рисовании ресниц, теней, румян, знающей толк в нарядах и прическах. И, конечно, делилась всеми последними сплетнями о многочисленных родственниках богини. Когда богиня была в опасности в ходе споров с другими богами, Ниншубуру становилась грозной воительницей. Ее фигура менялась, мышцы на руках и ногах наливались силой, в руках появлялся огромная железная цепь, которая не позволяла подойти ни одному врагу, ни одному чудовищу. Если богиня уставала, то Ниншубуру становилась заботливой матерью, укладывала голову Инанны себе на колени и гладила мягкой теплой рукой по волосам, и щекам. А если нужно было что-то сообщить кому-то, то быстрее Ниншубуры мог быть только солнечный свет. Она летела сквозь расстояния, чтобы передать волю или просьбу своей госпожи.
Ниншубуру накрасила Инанне глаза тушью, одела ей подвеску на грудь из топазов. Красивые желтые камни, связанные крепкой шерстяной нитью, представляли собой тонкую паутинку. Золотой цвет камней словно лучами солнца, освещал ее безукоризненную бронзовую кожу, ее совершенную грудь.
Инанна посмотрела на себя в зеркало облака и осталась довольна. Сетка плетеная из черной шерсти, на бедрах скрыла лишнюю, по ее мнению, полноту. Тушь обращала внимания каждого, кто ее мог увидеть, на огромные черные глаза. Она знала, что сегодня ее красота и обоняние станут главным оружием.
Инанна направлялась к великому Энки, повелителю подземного океана, и хранителю всей мудрости мира. По представлениям людей он приходился братом ее деда Энлиля. Хотя, наверное, Энки уже забыл об этом. Нелегко помнить обо всех твоих родственниках, когда живешь один, глубоко, далеко от мира, и почти никто тебя не навещает. И не легко устоять перед просьбой прекрасной девушки, одетой столь призывно и изящно.
Старый добрый могущественный Энки. Он обитал в бескрайних просторах подземного океана Абзу. Но главное. Где-то там, в глубинах этого океана, он хранил Ме, таблички со священным знанием, обретя которые, Инанна смогла бы обрести могущество, а народ Урука, почитающий ее, силу и власть над всеми шумерскими городами.
Она отправилась в путь не одна. Ее верная спутница Ниншубуру следовала за ней.
У входа в АБзу, ее встретил огромное величиной с гору двуликий Исимуд, верный прислужник Энки. Мало того, что двуликий, но еще и меняющий эти лица в зависимости от настроения своего хозяина. Сейчас лицо, повернутое к ней было человеческое, и даже приятное на вид: абсолютно лысый череп, подведенные углем глаза. Она выглядел как человеческий жрец (может именно поэтому Инанне и понравился этот облик, очень сложно разделить свою собственную сущность, от создаваемый людьми представлений). Другого лица Инанна не видела, и никто его не видел, кроме Энки. Отец Инанны говорил, что горе тому, кто увидит второе лицо Исимуда.
Исимуд пропел басом, что хозяин, великий Энки, приглашает дорогую гостью за стол.
Терраса обиталища дома Энки находилась на огромной плоту посреди великого океана. Воды были спокойны, тихонько плескаясь черными волнами об огромные бревна поддерживающие террасу на плаву. Вокруг стола стояли двенадцать стульев.
Хозяина не было. Инанна сидела за столом одна, Ниншубуру осталась стоять поодаль, а Исимуд прислуживал почетной гостье. Как бы он ни поворачивался, было видно только одно его лицо. Он подливал ей сладкое вино, накладывал ячменный пирог с маслом и мясом. Инанна пила, ела, но Энки не появлялся. Однако, Инанна знала, что это ничего не значит. Наверняка он наблюдает за ней. Неотрывно. Поэтому богиня старалась принимать самые изящные позы, томно отхлебывала пиво из глиняных стаканов, и задумчиво смотрела вдаль.