Ячейку оформили на Макса. В целом, процесс оформления был похож на оплату квитанций. От Макса требовалось только изредка отвечать на вопросы.
А вот дальше началось голливудское кино. Ему вручили ключ – длинный стальной штырь с невероятно сложными бороздками. Дальше его с рюкзаком пригласили во внутреннее помещение банка. Открыли круглую дверь диаметром 2 метра. Внутри светлого помещения, по стенам которого располагались ряды ячеек они остались вдвоем с работником банка. Тот молча пригласил его к одной из самых больших дверец ячеек с двумя отверстиями для замка, и вставил свой ключ. Макс понял, что его очередь. Они почти одновременно повернули ключи. Банкир тут же покинул помещение, предложив нажать кнопку вызова, как только Максим закончит.
Положив в стальной ящик свою шкатулку, Макс недоверчиво погляделся. Но в сейфе никого не было. Еще раз взглянув на камешки, он решительно захлопнул крышку ящика и нажал кнопку вызова.
Конечно, обмен древнего клада на договор и ключ с лазерной гравировкой не выглядело равноценным обменом, но он начал доверять Барту.
Только сели в машину, день рассыпался автоматной очередью.
«Пригнись!» – крикнул Макс и задним ходом дернул от банка.
Хлопали выстрелы, Максу показалось, что и их зацепило.
Макс юркнул в переулок и дал по газам. Через пару кварталов остановился. Смотрел в зеркало, нет за ними желающих их крови. Нет. Вроде, никого.
– Надежный банк, – повернулся он к Барту.
– Один из самых надежных, – прошептал Барт синими губами.
– С тобой все в порядке? – уточнил Макс и оглядел Барта. – Не зацепило?
– Нормально, если не считать стрельбы, – выдохнул Барт, он достал телефон и набрал номер. – Звоню своему персональному менеджеру из банка, – пояснил он Максу.
– Андрей, привет, это Барт. Да. Со мной все нормально. Что у вас там случилось?
И слушал, наконец, нажал отбой.
– Нападение на инкассаторов. Один ранен. Нападавшие убиты.
– Ты не заметил ничего?
– Да, как стрельба началась, ты рявкнул, я молится начал. А молиться и что-то еще делать я не могу…
– Многие мочатся еще.
Барт тронул сидение.
– Не, сухо, – натянуто улыбнулся он.
Макс вышел, обошел машину.
– Зацепили твари.
– Не переживай. Не нас же. А машину починим.
– Что-то у нас часто неприятности стали случаться, до встречи с тобой, до меня не докапывался никто, не то чтобы стрелять. Ты просто – генератор неприятностей.
– Поверь, у меня тоже ничего похожего не было. Хотя общался я в разных кругах. Так что получается ни ты ни я не виноваты… – Барт задумался. – А не встреча ли это со шкатулкой?
Шаг 18. Марионетки вселенского театра
– Мы согласны, – вместо приветствия произнес Барт.
Виктор улыбнулся с оттенком превосходства, будто сообщая: «А я нисколько не сомневался». И тут же заявил:
– А я не согласен!
– С чем, позвольте поинтересоваться? – уточнил Макс.
Макс никогда не заискивал перед перед богачами, знаменитостями, представителями власти. Он знал, пуля – знак равенства для всех. Он, конечно, немного по жизни пересекался с типа элитой, но зато четко знал о знаке равенства. А еще он знал, что надо всегда оставаться человеком. Чопорные выпендрежники его бесили, сразу хотелось его уровнять, ведь человека из него не сделаешь, слишком он ушел от человеческого.
– «Позвольте поинтересоваться», – передразнил Виктор Макса, – Какой петербургский чопорный говор!
– Так с чем вы не согласны? – спокойно уточнил Макс.
– Вы мне не нужны! – и Виктор развалился в кресле, сканируя пришедших.
Макс спокойно стоял и смотрел на Виктора, он ждал реакции Барта.
– Виктор шутит. Хотелось бы ознакомиться с информацией, – улыбнулся Барт.
Виктор заржал. На лице Барта в прищуре глаз читалось: «Вот пройдоха. Знаю я, что ты не сомневался и не сомневаешься в том что мы найдем, то что тебе нужно».
Марлен всматривалась в лица, в движения и думала, что тело – марионетка эмоций, дум. В ее голове нарисовалась картина вселенского театра, ведь души наши – это тоже марионетки религий, социальных условий, в свою очередь и эти зависимы Получилась многомерная марионетка сверху которой Ангел… Или Бог. Но и Бог – тоже марионетка, закралось крамольное определение, еретическая мысль за которую в средние века Марлен вполне могли зажарить как курочку. Но мысль эта представлялась правильной. И получалась бесконечная марионетка. Наверное, каждое время позволяет думать об одних и тех же вещах по-другому.
Виктор достал орден. Приложил себе на грудь. Белый крест с золотой короной наверху. Вид Виктора стал царским. Не каждый царь из детских фильмов так пыжился. Наигравшись он сообщил: