– Авторство манифестов Христиана Розенкрейца многие приписывают Фрэнсису Бэкону, которого вдохновил личный астролог Елизаветы Английской Джон Ди своей «Иероглифической монадой».
Макс при этих словах не смог удержать смешка.
– Что вы смеетесь, молодой человек, – строго спросил старик. – Джон Ди и Бэкон были знакомы. А Бэкона также многие называют вдохновителем произведений Шекспира.
– У этого Бэкона тоже была какая-то выдающаяся монада? – спросил Макс улыбаясь, но кроме него в комнате эта изысканная игра слов не была понятна никому.
– Вы не поняли, – терпеливо продолжил Александр Леонидович, – «Иероглифическая монада» принадлежит руке Джона Ди, он был астрологом и математиком. А Бэкон – был политиком и философом. Варфоломей, – обратился он к Барту, – помогите же мне.
– Макс, по-моему, все понял. А вот я нет. Зачем Шекспиру писать про Розенкранца?
– Ну, например, некоторые считают что не Шекспир написал все свои произведения, так как нет доказательств, что он вообще владел грамотой. При его жизни существовало даже несколько разных написаний его фамилии. И некоторые отдают авторство некоему образованному аристократу, которому было стыдно писать под своим именем пьески для черни. Но я, лично, в это не верю. Хотя связь между мудрейшим человеком Англии и самым популярным писателем того времени, безусловно существовала.
Макс вообще не понимал к чему этот разговор, понятно Барт сменил тему увел внимание Марлен от шкатулки, но зачем такое полное погружение? Макс уже несколько раз глянул на часы, но Барт не обращал внимания. А старик продолжал:
– Например, Бэкон решил, просто попросить Шекспира дать двум героям имена, которые на что-то укажут, и посмотреть реакцию. Прочтет ли его послание. Поймет ли его кто. Такой интеллектуальный маятник. Один интеллектуал пишет книгу и зашифровывает какое-то послание. Другой читает, и переписывает шифр, даже добавляя что-то свое. Как маятник Фуко, качается, но новый след остается рядом с предыдущим.
– Ну да, – задумался Барт. – Спасибо, понятно, – Барт был чему-то чрезвычайно рад. – Интересный экономичный шифр получается. Эко-шифр.
Макс снова весомо посмотрел на часы.
Полшага из. Абзу
Ладья была медлительна, а выход из подземного океана Абзу на небо – далеко, Черный подземный океан сильно отличался от морей на поверхности. Ни волн, ни ветерка. Инанне приходилось воображать ветер, чтобы наполнять паруса и двигаться быстрее. Ниншубуру спокойно стояла рядом, но ее облик из смиренной девушки преображался. Она становилась выше ростом, плечи ширились. Служанка чувствовала в спокойствие черных вод и мертвой тишине таящуюся угрозу.
Инанна понимала, что Энки не долго пробудет в хмельном сне. Что он очнется и пожалеет о том, что позволил взять священные знания, ибо не зря он скрывал их от людей и богов все это время. Скорее бы плыла ладья, пока Энки не проснулся, не протрезвел.
Вдалеке, в черноте вод и черноте земного свода появилась голубая точка. Точка медленно росла, и Инанна уверилась, что скоро покинет мрачное царство Энки. Но чернота нагнала и накрыла ее. Исимуд преградил путь.
Из приветливого, лицо его стало строгим, рассерженным.
– Мой господин Великой Энки повелевает тебе продолжать путь в Урук без ладьи. Он опечален тем, что ты увозишь священные знания. Я послан вернуть их. Его слово закон.
– Я вижу, каков закон его слов. Его воля была, передать мне законы Ме.
– Теперь его воля другая. А ты, Инанна, может покинуть пределы Абзу.
– Законы мои! – яростно закричала богиня. – Я тебе их не отдам!
Лицо Исимуда в мгновенье преобразилось, почти потеряв человеческие черты. Изо рта торчали огромные клыки, ноздри по бычьи расширились, глаза горели красным светом.
Из воды с шумом и пеной вылетели огромные щупальца и схватили ладью, а вслед за щупальцами показались и два великана. Их руки, извивались как у осьминогов. Они потащили ладью обратно, туда, откуда она приплыла. Великаны, напоминавшие стоглазых и сторуких осьминогов тащили ладью, не заботясь о том, что Инанна и Ниншубуру повалились на дно ладьи. Служанка очнулась первая. Она стала величиной с мачту, на которой беспомощно болтался парус. Кожаные доспехи не могли скрыть рельеф ее тела-воина. В руках она держала огромную железную цепь. Страшный свист заглушил рев чудовищ и шум воды. Цепь Ниншубуры пела грозную песнь, предвосхищая страшный удар, раскроивший огромного великана надвое. Его щупальца ослабли и чудовищный всплеск возвестил, что куски безобразного тела рухнули в воду. Второй великан, бросил ладью и протянул все свои руки с безобразными присосками к Ниншубуру. Ее тело вмиг оказалось сдавлено щупальцами, каждое из которых было толще ее тела. Она беспомощно барахталась, пытаясь вырваться из смертельного захвата. Но тщетно.