В Берлине может находиться то, что вы ищите. Уверен, что продолжение поисков должно лежать через Пергамский дворец в Берлине.
– Я тоже хочу 25 процентов, – сказала Марлен. – А что мы ищем?
– С долями будем разбираться потом! – бросил Макс, его не очень устраивало, что на его бутерброд покушалось столько ртов. Он еще сам не понимал, с кем ему хочется поделиться и хочется ли вообще.
Подъехала машина.
Барт прыгнул на переднее сидение, Макс с Марлен сели сзади.
– Что за хрен с горы? – уточнил Макс.
– Это маг компьютерных технологий, – отозвался Барт. – И он прав, нам надо в Европу.
– Ты вообще видел когда-нибудь этого Ангела?
– Пилоту не обязательно знать диспечера каждого аэропорта. Я с ним работал, лучше его я никого не знаю. Я несколько раз с ним разговаривал, у него даже голос механический.
– Нам точно надо в Европу? – уточнил Макс.
– Надо все части. Целое стоит намного дороже, чем осколки. Я почти убежден, что продолжение поисков там.
– Хорошо, заезжаем в банк. И к Леониду Алексндровичу.
– К старику зачем? – спросил Барт.
– Надо забрать фотки,которые мы оставляли и я сфотографировал ларец Инженерного замка. Сколько времени до рейса?
– До конца регистрации три часа.
– Успеем.
Барт набрал номер старика. Ответом были гудки.
– Не подходит, – сообщил Барт. – Но у него не мобильный.
– Заехать все равно надо., – решил Макс, – может, не слышит, может вышел на пять минут.
– Сэр, меняется маршрут поездки, – обратился Барт к водителю.
Шаг 35. Ладушки в засадушке
Посещение банка заняло не больше получаса. Макс в очередной раз поразился уровню сервиса.
Он оставил ларец из-за громоздкости, а древние камешки взял с собой, завернув в платок.
Барт в машине озвучил свои мысли, подытожив сегодняшний день:
– Ангел прав искать остальные части надо в Европе. Эти части попали в Россию оттуда. И остальные части, вернее следы надо искать там. И есть у меня идеи… Марлен, у тебя паспорт с собой?
– Конечно, – пожала плечами Марлен.
– Тогда летим в Берлин, – подытожил Барт. – Я оплачиваю эту бронь.
У старика дверь была открыта, его не было, зато присутствовали следы обыска.
– Не успели, – сказал Макс. – Он мог уехать?
– Вряд ли, – поморщился Барт. – Некуда ему ехать. И он обычно мне сообщает.
– Эти ребята серьезно настроены, как бы беды не вышло, – вздохнул Макс.
– Так-так-так, пойманы на месте преступления, – проговорил появившийся крепыш, он выставил пистолет. По виду абсолютно было не понятно кто такой. – Стреляю без предупреждения, – пояснил он, – второй или четвертый будет предупреждающим. Документики сюда.
– Сэр, мы друзья Александра Леонидовича, в чем проблемы? – выдавил из себя изумление Барт.
– Сейчас проверим, какие вы друзья. Кто вы вообще такие. Документики сюда, – резко одернул его крепыш. Он был похож на отъевшегося лабрадора. Проход загораживал плотно.
– Ребят, давайте документы, – Макс достал паспорт.
Барт и Марлен отдали ему паспорт и не поняли, что случилось, Макс протянул документы крепышу, и после чего тот тихо осел на пол.
– Возьмите, не понадобились, – вернул документы Макс.
– Блин! Еще этот! Они же тревогу забьют, нам не выбраться будет вообще! – выстонал Барт.
Макс обыскал крепыша – ничего.
– Кто такой?
– Надо его спеленать, а из аэропорта позвонить в полицию, чтобы его вызволили.
Макс плеснул на крепыша водичкой.
– Эй, ты кто такой?
Крепыш очнулся и плюнул в Макса, мол, русские не сдаются.
Макс терпеть не стал и отправил крепыша обратно в нокаут: у самого дед в Отечественную воевал. Да и сам Макс успел пороха понюхать.
Макс спеленал плевливого типа, нашел у деда шнуры и связал по ногам и рукам, надел на глаза повязку. Посадил, прислонив к стене. Крепыш начал бормотать:
– Суки, вы у меня схлопочите, вы понимаете на кого руку подняли?
– Цыц, – сказал Макс. – Иначе я еще тресну.
– Я тебе сейчас цыцну! Развяжи меня! Я тебе руки переломаю!
– Ты чего сюда приперся? Тебя прислал кто!
Но крепыш матерился и угрожал все громче и громче.
– Не скажет он ничего, – проговорила Марлен. – По крайней мере, сейчас. На вот.
И она протянула полотенце.
– Чистое вроде.
– Это зачем? – не понял Макс.
– Кляп, – жестко сказала Марлен, – а то разорется, когда уйдем…
– Жестокая ты женщина, Марлен, – в голосе Барта сквозила ирония. – А он не задохнется?
– Не должен, – сказал Макс и запихал в рот крепышу кляп.
Барт посмотрел в серванте, прошел в комнату.