Этой фразой Макс словно вернул Барту природную словоохотливость.
Барт рассказал о находке ларца Максом. О том, что предложение Виктора оказалось продолжением истории.
– И теперь мы летим в Европу, чтобы продолжить поиски. Ты можешь сейчас попрощаться с нами, выйти из здания аэропорта, и забыть что мы были знакомы. – подытожил Макс.
– Но судя по всему могу и не выходить? – спросила Марлен.
– Барт нам нужны в экспедиции психологи.? – спросил Макс.
– Не особо.
– Мы берем тебя только потому, что тебе здесь, возможно, угрожает опасность. А мы своих не бросаем.
– А еще я много знаю. Так?
– Именно, – усмехнулся Макс.
Марлен встала и неторопливо пошла к выходу.
– Красиво идет, – сказал Макс.
– Прямо, как Хаят! Да не услышит нас Марлен!
– Жаль.
– Жаль, что не слышит, так бы вернулась и обворожительно улыбаясь сказала что-нибудь высокомерное и мерзенькое, – усмехнулся Барт. – я уже начал привыкать к ее легкой стервозности.
– Ладно, выкупаем билеты, – решил Макс. – До рейса не так много времени.
Перед ними появилась Марлен с только что купленной бутылочкой воды.
– Хотите водички, мальчики?
Барт не стал отказываться, ему похоже все равно что было пить, его организм просто требовал жидкости.
– Я с Вами, – сообщила Марлен. – Билеты там выкупать.
Жест Марлен указывающий, где выкупать билеты был очень изящен.
Цепочка вторая
Шаг 1. Блестяшки для сороки
– Не все то дорого, что блестит, – сказала Марлен рассматривая темные камушки, когда Макс отдал Марлен амулет.
Он решил, что проще всего пронести через таможни украшение будет женщине, среди других украшений.
Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу.
На Барта надежды было мало, он уже мало смешивался с окружающим миром. Был отдельной пьяной субстанцией.
Марлен тут же купила расшитую бисером косметичку.
– Давно мечтала о такой, все повода не было купить! – заявила Марлен.
– А ты не чувствуешь особенного при прикосновении к вещице? – поинтересовался Макс.
– Я думала мне показалось! Сперва что-то такое было… Словно рука занемела, как легкий ток. А что?
– Барт вообще ее держать не может, – усмехнулся Макс.
Марлен восприняла эту информацию по-особенному.
– В состоянии алкогольной абстиненции трудно что либо удержать.
В самолет Барта пустили чудом: он еле стоял на ногах. Коньяк в баре аэропорта сработал на старых дрожжах эффективно. Барт категорически отказывался снимать ботинки для проверки безопасности, воспротивился класть пакет дьюти-фри на ленту сканнера, пытался заявить о бомбе, которую он съел дома. Макс его придерживал за плечи, но перед рамкой металлоискателя пришлось отпустить. Барт удержался за магнитное поле. Повезло. Марлен делала вид, что не знакома с ними.
Когда заняли места в самолете, Барт закрыл глаза, перекрестился, Максу показалось, что по православному, и сказал абсолютно трезвым голосом:
– Ребята, – я очень боюсь летать.
Но из состояния умиротворения он переключился почти мгновенно.
– Мадмуазель, не желаете ли конъячку-с? – обратился он к Марлен и достал из пакета Реми Мартен.
Макс решил, что сейчас будет взрыв, и взгляд Марлен испепелит Барта. Но Марлен кивнула, и через мгновение перекатывала пронзительно чистую карамельную жидкость по прозрачному пластиковому стаканчику, задумчиво наблюдая, как тонкая пленочка неторопливо стекает по стенкам в свете индивидуальной бортовой лампочки.
Самолет на взлете начало трясти. Барт побледнел. Макс усмехнулся.
– Всё будет нормально, Барт. Пилоту доверять надо. Я на таких аппаратах летал, что по сравнению с ними ядро Мюнхаузена – совершенство авиаконструкторской мысли. Меня так трясло и столько раз я падал…
Макс задумался…
– Я даже протрезвел, – Барт схватился за стаканчик. – Столько раз летал, но любое колыхание приводит меня в трепет, выводит из себя. Не могу полетам привыкнуть. Видимо, я земноводное.
– Это легкий тремор, по сравнению с землятресением, – улыбнулся Макс. – Верь пилоту. Всё равно другого выбора у тебя нет.
Макс поежился от воспоминаний. Зверски захотелось выпить, но глядя на Барта, желание пропало. Да и, возможно, за руль скоро.
– Долго нам лететь? – спросил он Барта.
– К-куда? – икнул он.
– В Вавилон, – усмехнулся Макс
– Две-трети бутылки, – Барт хохотнул, а Макс сильно засомневался, что они пройдут германскую границу.
– Куда же Леонидыч делся? Может, позвонить ему, когда приземлимся?