– А что, в эту арку тоже надо член вставлять?
Барт захохотал, и хохот громом прогремел в лабиринте подвала.
– Мне нужна вода, тайник, наверняка, за краеугольным камнем. В Вряд ли грабитель захочет выковыривать краеугольный камень и рисковать обвалить на себя все арки.
– Но ты, как я понимаю, хочешь именно это, – спросил Макс настороженно.
– Это имитация краеугольного кирпича. Настоящий там дальше, а этот – декоративный, по крайней мере, я надеюсь, – гоготнул он. – В общем, чтобы проверить, мне нужна вода и какая-нибудь, железяка, шпатель, отвертка. Кстати, «отвертка» со свежевыжатым апельсиновым соком не помешала бы, – рассмеялся он, – только чтобы главного компонента – русской водки – было побольше.
Шаг 7. Крок-месье Рачовски
Энди Рачовски пил утренний кофе в кафе на Риволи с видом на Лувр и сад Тюрльи. Он любил это кафе, несмотря на неиссякаемый поток туристов. Официанты здесь говорили на сносном английском и, главное, делали вид, что им это нравится. И кофе вкусный, почти такой же вкусный как Старбаксе, только заказывать приходилось сразу три чашки, чтобы хоть как то напиться и взбодриться. Но особенно в этом кафе Рачовски любил крок мадам – поджаренный с двух сторон квадратный сэндвич с ветчиной и сыром, а сверху яичница глазунья. На завтрак Рачовски съедал два. Кафе находилось рядом с отелем, в котором они обычно останавливались в Париже, когда были операции там. Несмотря на многолюдье и суету, Энди приходил сюда за одиночеством. Туристам в новом городе интересно все, кроме тех, кто сидит за соседним столиком.
Но сегодня завтрак был испорчен. Во-первых, «подопечные» ушли от слежки в Берлине. Макс – этот русский выскочка перещеголял Йена в прыткости, профессионала от макушки до кончика ногтей на мизинцах ног. И упрыгал русский упырь. Пока подключали камеры с улиц, пока встраивались в систему распознавания лиц, подопечные, наверняка, уже уехали в другой город, другую страну. А подключить все камеры во всех странах даже Богу сложновато, не говоря уже об их частной компании по специфическим операциям, хотя они, выходцы из спецслужб, могли многое.
Второе, и главное, что делало парижский завтрак Энди совсем неприятным было то, что вместе с Рачовски завтракала Марлен. Впрочем, он надеялся, что эта русская будет молчать как вчера. Правда, она всегда говорила, что не русская, а как ее латышка, или литовка, Рачовски всегда путал эти страны. Но да бес этих русских поймет, на каком диалекте русского они говорят.
Немцы тоже его раздражали. Гетц тот еще умник! Как можно было отпустить тех двух? Якобы, чтобы они их привели к амулетам. А те очень быстренько ушли от слежки. Теперь приходится без толку торчать в Париже без амулетов. Слепы, как котята. И говорил только Гетц, Марлен молчала. Сейчас столько способов заставить говорить человека! От средневековых, до современных. Он кровожадных, до щадящих. А этот умник Гетц, крутился около Марлен, водил по ресторанам, угощал шампанским, таскался за ней по магазинам, покупая шмотье. Марлен пила, ела, принимала подарки, но не произнесла ни слова. Ни единого. В конце концов, Гетц понял, что без толку теряет время, и отправился как он выразился «на поиски линии Розы». А Марлен оставил вместе с Энди в штаб-квартире. Ее молчание более чем устраивало Энди. Приказа выудить из нее сведения у него не было. Он провел остаток дня за игрой в xBox, а Марлен заперлась в комнате, отведенной для нее.
За завтраком Марлен, к сожалению Энди, заговорила:
– Рачовски, ты женат? Или хотя бы подружка есть? Тебе надо скорее ее завести, твои игрища с каменным членом очень настораживают, – после долгого взгляда сказала Марлен. Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Энди чуть не взрогнул.
– Но, – грозно ответил Энди, – ты не в том положении.
– А в каком я положении? – надменно спросила Марлен. – Тебя приставили мне в услужение. Вот и служи. Отвечай, у тебя есть подружка?
– Не твое дело, – процедил Энди.
– Понятно, подружки нет. И вероятно, судя по манерам, давно не было. Каких девушек предпочитаешь? – Марлен не унималась. – Дай угадаю. Таек? Или филиппинок? Мало говорят, без гонора, недорогие. Я права? Судя по твоему посеревшему лицу – права. Такие мужчины как вы не ищут сложностей.
Крок-мадам не лез в рот Рачовски. Похоже приедется съесть только один. Он еле сдерживался, чтобы не ответить колкостью.
– Что молчишь? – не унималась Марлен. – Или ты не по этой части? Ну конечно, – воскликнула она. – Как же я не догадалась. Военная школа, армия, кругом мужчины. Накаченные. Сильные. Надежные товарищи. Понимают. Интересы одни. Пиво выпить можно вместе и до и после. А, Рачовски? Верно? Признавайся. Мне можно и признаться. Я психолог.