— Воистину непросто. В родинке ее… как вам сказать… кармический налог. Вы просите подделать приговор, стереть печать суда. А я ведь говорил, что мы в аду. Здесь души отбывают наказание за провинность… — Дионис помедлил, раздумывая, и наконец сказал: — Допустим, сделать это можно. Но что взамен?
— Ничего, — холодно сказала Маргарет. — Если не хотите исправлять изъян, то оставьте вашу фрейлину себе. Я ее у вас не просила.
— Позвольте, но дареному коню…
— Еще как смотрят, если он данайцами поставлен к стенам Трои, — заявила Маргарет и кивнула на Европу: — Отчего она здесь? Что ей ставят в вину?
— Ах, это скверная история, — расстроенно покачал головой Дионис, — бедняжка сбросилась с моста, но все устроила, как будто бы ее столкнули, да так хитро обставила улики, что в ее смерти уличили неповинного мужчину. Хотя он участь эту заслужил, однако суицид… тут, знаете ли, покушение на власть того, кто сам казнить и миловать желает. Самоубийство есть фактический побег — отказ играть по правилам Его… увы, я, разумеется, о Боге. Да, самодур, но что ж поделать?! — Дионис заговорщицки посмотрел по сторонам и прошептал: — Я вам скажу, но только по секрету: она болезненная, склонна к суициду, про то и метка на лице. Да-да, поверьте, я-то знаю!
— А преданной она умеет быть?
— Как вам сказать… милашка меркантильна. Не от испорченности вовсе — от нужды. Отца не знала, мать не видела. Сиротка. Ей оттого и добродетели чужды, что некому их было преподать. Оно и к лучшему. Да, надобно вам знать — она мечтает о карьере демоницы. Девицы нынче любят бриться в местах вы знаете каких, а ей нет дела до других и эпиляций дорогих. Такое вот расхожее понятие о зверином и, с позволения сказать, натурализм. Довольно миловидный. Мм, что еще… Умеет погрустить, повеселиться, как все красотки, любит оголиться, особенно в зловещем антураже. Романтика ей голову кружит, но девственность как Цербер сторожит. Росы чистейшей капля в шоколаде! Развращена немного и бесстыдна, однако вкус и чувство стиля безупречны. Приврать умеет, это правда, но тут вы сами постарайтесь, чтоб она с вами лгать не смела…
— Довольно грязных сплетен, Мефистофель. Сотрите родинку, я так хочу.
Дионис пожал плечами.
— Извольте, раз вы столь категоричны… Я вам милашку, пожалуй, подарю, а родинка… убрать совсем ее нельзя, но спрятать можно. Европы милое лицо еще милее станет, вы не против?
— Подарков я не возвращаю, Мефистофель… Парва… или кто вы там? Это ясно?
— Как ночь в полнолуние, — кивнул Дионис. — Европа к вам привязанная станет, как нить к игле, как хвост кометы. Уйдете вы — уйдет она за вами; вернетесь — возвратится и она.
Дионис наклонился к лицу Европы, смачно поцеловал ее в полуоткрытые улыбающиеся губы, а затем влажно лизнул от подбородка по щеке всем языком, будто она была сливочным мороженым.
— Сладка чертовка, — он причмокнул, ткнул пальцем в родинку и аккуратно передвинул ее по щеке за ухо.
Маргарет посмотрела на Европу. Та по-прежнему кокетливо улыбалась, но родинка исчезла с ее лица.
— Желание королевы исполнено. Позволите вернуться к прежней теме? Осмелюсь напомнить: мы говорили об ангажементе на роль Пандоры.
— Я вас слушаю, — благосклонно разрешила Маргарет.
— Если вы согласны… найдите то, что спрятано отцом, — таинственно изрек Дионис.
— Ящик Пандоры? — усмехнулась Маргарет. — Как предсказуемо.
— Не могу сказать, ящик ли это или что-либо другое, но вижу валун над входом в пещеру. Искать нужно как вверху, так и внизу. К сожалению, числа неразборчивы, за ними костры и пляски ночных теней. Да, еще одно. Заключить принцессу в башню вам поможет круглое зеркало. По крайней мере, в начале, — он взглянул на меланхоличное животное, сидящее у ног девушки: — И не доверяйте кошкам, их глаза и уши повсюду.
— Когда и каким образом я получу награду?
— После вашего возвращения, однако обладать красотой Пандоры временно, пока вы здесь, можете уже сейчас.
— Что-то вроде ограниченной демоверсии? — насмешливо съязвила Маргарет.
— Красота, это ссуда, — вкрадчиво пояснил Дионис. — Потратить ли ее на развлечения или вложить в успешное дело, вы решите позже, а пока предлагаю разыграть всех, кому посчастливится вас увидеть. Не удивляйтесь, если те, кто знал принцессу до вашего появления, не заметят разницы. Люди, знаете ли, привыкают ко всему, даже к уродству и красоте. И не пытайтесь увидеть в зеркале, смотрите в воду, — он сделал учтивый жест, приглашая Маргарет подойти к бассейну.
Она с любопытством заглянула в зеркальную гладь воды и увидела ослепительную диву, излучающую дерзкое очарование независимой богини, один взгляд которой, как утверждают древние легенды, мог лишить жизни простых смертных. От совершенства Пандоры веяло хладом; это была математически идеальная красота, выраженная в безупречной правильности линий, гармонии форм, пропорций и абсолютной симметрии. Дыхание Маргарет стало прерывистым от восторга, она издала тихий стон, будто испытала оргазм.