— Немедленно расскажи о моей тайной красоте, и я сделаю вид, что не слышала то, чего ты не говорил.
— Честно, честно? — с надеждой спросил Амур.
— Разве можно обманывать бога любви? — искренне удивилась Диана.
— Ну хорошо, только я не буду рассказывать, а покажу, — малыш взмахнул ладошкой, книга на кровати превратилась в квадратное зеркало в тяжелой оправе. — Это атрибут Венеры, я взял его без разрешения, — он с усилием развернул к Диане зеркало, опутанное розовой лентой: — Смотри, только быстро.
Девушка повернулась набок, подперла голову рукой и заглянула в размытое отражение. Взгляд Амура заскользил по изгибам линии девичьей фигуры — от ступней по ноге на вершину бедра, затем опустился во впадину талии, вновь поднялся вверх по выступающей ступени плеча и еще выше к грациозной шее.
— Венера с зеркалом, — заворожено прошептал мальчик и вдруг забеспокоился: — Диего?47 Да, она божественна, а твоя кисть достойна… Анна Домина?48 Танцовщица? Нет, твоей музой станет Фламиния Тривио.49 Благодаря ее любви к живописи ваш творческий союз принесет чудесные плоды. Любовь и красота порождают друг друга.
Амур вынул из колчана голубую стрелу, вложил ее в лук и пустил в круглое зеркало на стене. Стрела прозвенела в воздухе и исчезла за зеркальной гладью, слегка колыхнув ее поверхность.
— Диего, не рисуй Венеру в диадеме! Ай, ай, он все-таки сделал это…
— С кем ты там разговариваешь? — безучастно спросила Диана, вглядываясь в мутную поверхность волшебного атрибута.
— Я? — рассеянно переспросил мальчик. — А-а… с Веласкесом. Он вдохновился на шедевр и первым изобразил богиню в облике смертной женщины. О нет, это не было кощунством! Нет, нет! То был восхитительный комплимент божественной Венере, но Диего нарисовал ее в диадеме — атрибуте волшебницы Весты! Она рассердилась и наслала на холст проклятье красоты: после смерти художника все богатые ценители, приобретавшие Венеру с зеркалом, словно переходящий приз, разорились. Картина явила людям простую истину — красотой нельзя торговать или обладать единолично.
— Хватит водить сюда художников, я не натурщица, — отвлеченно пожурила Диана, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Это не я, — он погладил пальчиком медную оправу. — В зеркалах таятся общие грани реальностей, они способны накапливать и сохранять энергии, искажать пространство, а иногда и время. Они как проходы в лабиринте, но Пандора скоро сорвет с ящика защитную печать, и тоннель превратится в окно.
— Раз это окно, значит, его можно закрыть. Я не хочу жить, как рыбка в круглом аквариуме, на нее глазеют со всех сторон, а она видит только размытые пятна за кривым стеклом.
— Это удел тех, кто не желает просыпаться.
— Ах, ах, я не хочу об этом думать. Лучше скажи, почему зеркало Венеры такое мутное? Черты лица смазаны. Я себя не вижу!
— Я размыл отражение, чтобы Веласкес не увидел лица прекрасной Дианы, иначе он не смог бы влюбиться в свою Фламинию, — малыш раздвинул витки розовой ленты. — Вот! Теперь смотри.
Туман исчез. С противоположной стороны зеркальной плоскости на Диану смотрела очень похожая на нее чудесная дева. Ее красота была ангельской, сочетала в себе силу природы и благородство высшего творения, наделенного бескрайним очарованием небес, чистых и глубоких.
— Теперь ты поняла, почему я был неловок и упал?
— Ах, — Диана даже не услышала вопроса, — девушка в зеркале… она повторяет мои движения. Неужели это я?
— Упс, зеркало пора вернуть, пока Венера не хватилась, — Амур сделал пасс, квадратное зеркало исчезло.
— О, нет! Она пропала! — Диана издала тихий стон и уронила голову на подушку.
— У-у-у, — вновь тревожно протянул Амур, — юная дева зачаровалась своим отражением. Так и в нарцисс превратиться недолго. Ау, принцесса, ты тут? Очнись!
***
В Лос-Анджелесе было уже пять часов вечера, когда белый джип, за рулем которого сидел Альфред Гарднер, миновал западные ворота Бель-Эйр на Сансет и Белладжио.
— Маргарет, пора просыпаться, — он вдруг подумал, что не знает, какую из двух дочерей пытается разбудить. — Ау, принцесса, очнись! Мы почти приехали.
Диана открыла глаза.
— Папа?!
— Что-то не так?
— Нет, я просто… — она поднялась и взглянула в окно. — Мне приснился сон.
Украдкой наблюдая за дочерью, Альфред заметил, что она встревожена. Маргарет повела бы себя иначе, она, скорее всего, удивилась бы, почувствовав обособленность и приватную тишину жилого квартала Бел-Эйр — эксклюзивного мирка особняков и неприступных ворот, в котором некогда проживали Альфред Хичкок и Уорнер Бакстер, а ныне обитают Клинт Иствуд, Уилл Смит, Дженнифер Энистон. Маргарет вращала бы сейчас головой, высматривая шарообразные кроны одинаково подстриженных кустарников и деревьев, карликовые дубы и высокие заграждения, за которыми не видно ни теннисных кортов с бассейнами, ни мраморных дворцов, скрывающихся в глубинах поместий. Изыски ландшафтного дизайна, составленного из богатейшего разнообразия субтропических растений, привели бы ее восторг не меньший, чем пляж на побережье Тихого океана.
47
Диего Родригес де Сильва-и-Веласкес (1899–1660) — испанский художник, представитель золотого века испанской живописи.
48
Анна Дамина — есть версия, что Веласкес писал картину «Венера с зеркалом» на заказ для маркиза Гаспара де Эличе дель Карпио, художник изобразил портрет его фаворитки — танцовщицы Анны Дамины. Черты ее лица на картине размыты, чтобы никто не смог узнать.
49
Фламиния Тривио — по другой версии Веласкесу позировала его подруга — популярная в Италии художница Фламиния Тривио. Сплетники утверждали, что от этой «любви к живописи» у Фламинии родился ребенок.