Любая смута нуждается в объяснении - и правители, естественно, обвинили во всем Луи с матерью, равно как их приверженцев. Удача отвернулась от Миниатюрного Отшельника - обожание сменилось хулой, и его стали именовать опухолью простаты, железистой слизью. О, как терзали ему слух эти поношения! Занятия пришлось прервать: он должен был защищаться, сидя в своей темной берлоге, но, к счастью, Дамьен оказался для него незаменимым помощником, проявив совершенно изумительные способности к лавированию. Сообщество Непокорных Младенцев было распущено - на смену ему пришел Союз Счастливых Детишек, Жаждущих Влиться в Круг Семьи. Этим запоздалым движением вспять Луи уже не смог снискать расположения власть имущих, и в течение многих недель над Восхитительным Стручком висела опасность лишиться уютной колыбели и получить взамен место у позорного столба. Общественному мнению требовался виновник. И тут вновь отличился Дамьен, первым назвав имя - Фонтан.
Мирное соглашение между врачом и младенцем было весьма непрочным, ибо каждый из них имел свою заднюю мысль. Оба во всеуслышание объявляли себя творцами одного и того же феномена - явления миру Луи. Доктор утверждал, что именно он создал его во всех смыслах. Мальчик же заявлял, что произвел себя сам усилием собственной воли и, следовательно, заключал в себе самом причину своего существования. Фонтан злился, угрожал "расколоться", выложить все начистоту. Отношения между гинекологом и малышом портились день ото дня. К тому же Фонтан, работавший тогда над прибором для бомбардировки эмбриона когнитивными нейтронами, уверял, будто способен внедрять в мозг новорожденных готовые - что называется, "под ключ" - блоки познания. Многие пары уже сделали заявку на это новое изобретение. Словом, с колебаниями пора было кончать. Сделав поворот на сто восемьдесят градусов, Луи публично возложил на врача всю ответственность за наступивший хаос и обвинил его в намерении поставить производство маленьких Луи на поток. На всех радиоволнах, во всех органах печати он повторял одно и то же:
- Этот злонамеренный тип втерся в доверие к моей матери и под видом лечения ввел в ее организм токсичные вещества. Я был тогда невинным младенцем, но меня искалечили.
Мадлен, немедленно приняв сторону сына, подтвердила его слова. А Луи нашел удачную формулу, окончательно примирившую с ним общество:
- Прежде права стать гением ребенок должен иметь право быть ребенком.
Ошеломленный подобной черной неблагодарностью, Фонтан, презрев советы сестры Марты, поддался на провокацию. Этот сдержанный человек с безупречными манерами опустился до прямых оскорблений:
- Да я мог бы создать сотни таких Луи, и гораздо лучшего качества!
Именно этой оплошности дожидалось правительство: Фонтана арестовали и отдали под суд, его лаборатория по созданию генетических гениев была закрыта, бумаги уничтожены, сотрудники уволены и привлечены к уголовной ответственности. Марта чудом избежала наказания - только перспектива погибнуть под потоками проливаемых ею слез побудила судей отказаться от обвинения в сообщничестве. Тем не менее мир вздохнул спокойно - наконец-то преступник был водворен за решетку. С Просвещенным Головастиком, при условии, что он останется в гордом одиночестве и даст обещание не мутить воду, можно было смириться, даже порадоваться его присутствию, ибо он воплощал собой мечту всех недовольных жизнью.
Униженный этой уступкой и публичным признанием, что не является творцом самого себя, Луи занялся самокритикой. В чем состояла его ошибка? Ему не хватило честолюбия, вернее, он поддался мелким амбициям - решил покарать общество, иными словами, реформировать его. Какое заблуждение!
- К чему ненавидеть людей? - заметил на это Дамьен. - Их надо скорее жалеть!
Тогда малыш осознал, что у него всегда был только один враг - Господь Бог собственной персоной - и что первородным грехом следует считать Сотворение мира. И он вновь обратился к своему первоначальному плану, слегка изменив цель: ему было написано на роду прочитать все, дабы исцелить человека от недуга существования. Бог одним словом Своим создал Вселенную? Луи уничтожит ее также одним словом. В этой магической вокабуле, которую он обретет путем терпеливых разысканий, ему откроется Основа основ. Он положил себе на поиски пять лет и возвестил миру принципы, коими следовало отныне руководствоваться:
- Смейтесь, люди, пейте, пляшите, любите друг друга! Я один смогу освободить вас от этой напасти - жизни, я один буду трудиться, чтобы вам не надо было больше работать. Обещаю вам вечные каникулы, душевное спокойствие, безоблачное счастье.
Эта программа, хоть и звучавшая весьма загадочно, была принята повсеместно с почтительным восхищением. Выглядела она внушительно и в то же время давала некоторую передышку. Мир вновь подпал под влияние Гениального Троглодита - каждый испытывал хмельной восторг при мысли, что малыш скоро сравнится с компьютером по быстроте обработки информации. Начали толпами стекаться новые поклонники. С согласия Луи Дамьен с супругой официально основали Церковь Божественного Дитяти ("это божественное дитя, ибо оно не родилось"). А Чудесный Клоп, уверившись, что именно он напишет заключительную главу Истории человечества и станет той песчинкой, которая заставит мир сойти с оси, отважно принялся за работу. Добровольцы записывали для него на дискетах сотни названий, и ему были созданы совершенно уникальные условия для научных трудов. Его комнатушка в маточном пузыре напоминала теперь пульт управления реактивным лайнером - несколько экранов, видеоустановка, наушники, десятки мигающих кнопочек, сверхсложный радиотелефон, система контроля, факс. Благодаря всем этим приборам он оказался в центре гигантской коммуникационной сети, подлинного нервного узла, соединяющего его со всеми точками земли. И паутина эта усиленно питала его мозг.
Не было такой книжонки, от которой отказался бы Луи, - причем самые скучные из них доставляли ему наивысшее наслаждение. Ибо книгам больно, если их не читают, да и не только книгам, - а наброски, дневники, медицинские рецепты, рекламные проспекты и даже содержимое мусорных корзин! Ничто не могло утолить его жажду; он взял на себя чудовищно много, но это было необходимо. Да, во имя смертных, прозябающих во мраке, он был готов вычерпать до донышка все, что написано и напечатано. Так надо - ибо вслед за ним человечеству предстояло вступить на долгий путь, ведущий к преображению.
Отринув суету городов и столиц, расовые и этнические конфликты, он затворился в своем монастыре, позволяя себе тратить лишь несколько часов на сон, пищу и отдых. Империя его была ограничена прямоугольником страницы. Экран монитора был храмом и алтарем. Раз в месяц он производил профилактическую смазку мозга питательной жидкостью - дар нейробиологической лаборатории Хьюстонского университета (штат Техас). Мягко покачиваясь в материнском лоне, с радостью прогуливаясь по вечерам в окрестностях своего жилища, он ничего большего и не желал. Его каморка была благословенным островком в пространстве этого глупого века, а память склепом, где уже обрели покой тысячи мертвецов и куда в скором времени втиснется вся планета. И каждый обитатель Земли ждал того мгновения, когда Луи, поглотив миллионы томов, заключающих в себе сумму познания, сам станет единым Живым глаголом и одним, только одним словом уничтожит Солнечную систему.