– То есть, никто не решается оспорить эту сказку. Ты это хочешь сказать, верно? Ты только посмотри на него!.. Мой отец меня бы ремнём отстегал, если бы я стоял вот так на конском поле и позволял мужчинам так со мной разговаривать. С кем из них он ходит?
– Ни с кем, – вмешался вдруг кто-то из мальчишек. – Мой брат говорит, ни с кем.
– Вот как? А он что, пробовал?
– Друг его пробовал. Александру он, вроде, нравился; тот даже поцеловал его однажды. Но когда он захотел остального – тот, вроде, удивился и просто прогнал его. Брат говорит, он слишком юн для своего возраста.
– А сколько лет было твоему брату, когда он убил первого врага? – спросил высокий. – И первого кабана?
– Это разные вещи. Брат говорит, он придёт к этому вдруг. И будет с ума сходить по девкам, как его отец.
– Ну, его отец любит и…
– Тише, дурак!
Они разом оглянулись; но все вокруг смотрели на двух скаковых лошадей, которых торговец послал пробежать по кругу. Мальчишки прекратили свою перебранку. Вокруг помоста начали строиться телохранители, готовясь встречать царя.
– Гляньте-ка, – шепнул кто-то, показывая на их командира. – Это же Павсаний! – Одни смотрели понимающе, другие вопросительно. – Он царским фаворитом был, перед тем который погиб. Они соперниками были.
– Так что там у них случилось?
– Тс-с-с! Это же все знают… Царь его отставил, и он разозлился по-страшному. Поднялся на вечеринке и обозвал того бесстыжей шлюхой; сказал, что тот хоть с кем пойдёт за плату. Их тогда едва растащили. А тот парнишка то ли на самом деле любил царя, то ли оскорбился очень – во всяком случае, это его грызло. В конец концов он попросил одного друга, Аттала кажется, передать царю письмо, когда он умрёт; а в следующем бою с иллирийцами бросился прямо в самую гущу врагов, впереди царя, и его изрубили в куски.
– Ну а царь что?
– Похоронил его, что ж ещё!
– Нет, с Павсанием?
Последовал взволнованный шепот.
– …но по-настоящему-то никто не знает…
– Ну, конечно же он это сделал!
– За такие слова и убить могут.
– Ну, уж во всяком случае не пожалел, что так вышло.
– Нет, это не он. Это Аттал – и ещё друзья того парня, так мой брат говорит.
– Так что же было-то?
– Аттал однажды напоил его вусмерть, вечером. А после они его отволокли к конюхам и сказали, что те могут делать с ним, что хотят: он даст любому и даже платить ему не надо. Кажется, его ещё и побили вдобавок. Он только на другое утро очухался, в конюшне.
Кто-то тихонько присвистнул. Все стали разглядывать офицера стражи. Выглядел он старше своих лет, и не так уж красив, и бороду отрастил.
– Он хотел, чтобы Аттала казнили. Конечно же, царь не мог этого сделать, даже если б хотел. Представляете, чтобы такое на Собрание вынести!.. Но хоть что-то он должен был, ведь Павсаний из Орестидов… Так он дал Павсанию какую-то землю и назначил его Заместителем в Гвардию Царя.
Самый высокий из мальчиков выслушал весь рассказ молча, потом спросил:
– А Александр об этом знает?
– Его мать рассказывает ему всё. Чтобы против царя настроить.
– Но царь сам оскорбил его в Зале. Потому он и отправился за той головой.
– Это он сам тебе рассказал?
– Нет конечно. Он не стал бы говорить о таком. Но мой отец там был. Он часто ужинает с царём, наши земли по соседству.
– Так ты и раньше встречался с Александром?
– Всего один раз, мы тогда совсем маленькие были. Он меня не узнал, я сильно вырос.
– Подожди ещё. Когда он узнает, что вы с ним ровесники, это ему не понравится.
– А кто сказал, что мы ровесники?
– Ты же и сказал… Вы в один месяц родились…
– Но я ж не говорил, что в один год.
– Говорил. В самый первый день, как появился.
– Так ты меня лжецом называешь? Ну-ка?..
– Не будь дураком, Гефестион. Здесь нельзя драться.
– Так пусть не зовёт меня лжецом, если нельзя.
– Тебе на вид все четырнадцать, – сказал миротворец. – А в гимнасии я думал, что даже больше.
– А знаете, на кого похож Гефестион? На Александра. Ну, не совсем такой же, но вроде как старший брат.
– Слыхал, Гефестион? Твоя мамаша хорошо царя знает?
Он переоценил свою безнаказанность, решив что здесь и сейчас его тронуть не посмеют. И в тот же миг очутился на земле, с разбитой губой. Этого почти никто не заметил: толпа волновалась, все смотрели на подъезжавшего царя. Только Александр всё это время следил за ними краем глаза, потому что считал себя как бы их командиром. Но решил, что лучше и ему не заметить. Ведь они, по сути, не на службе; а кроме того побитый нравился ему меньше всех.